Это Хельги слушал с непроницаемым лицом, но его бояре переглядывались и делали друг другу знаки. Долетал негодующий и встревоженный шепот. Дружина Хельги и раньше подозревала, что, кроме них, русов в Романовом царстве не осталось, а теперь это подтвердили и сами греки.

Сорок тысяч войска! Да, посланец прав – от такой силы стены Никомедии не спасут. А жители, до сих пор сидевшие смирно, немедленно поднимутся и ударят в спину чем придется, едва вдали запестреют стяги Иоанна.

Оставалось одно – сесть на корабли и отступать. Но путь к отступлению один – через Босфор, а там – огненосные суда. Люди Хельги видели их в деле и не хотели увидеть вновь, став к тому же единственной целью сифонаторов.

– И зачем ты рассказываешь мне об этом? – нетерпеливо спросил Хельги.

У него было чувство, будто он стоит между мирами огня и льда, овеваемый жаром и холодом одновременно. Грек манил его надеждой стать единственным и признанным правителем Руси, одновременно запугивая неизбежной гибелью от греческого меча и огня. Честолюбивая мечта кружила голову, но осторожность требовала забыть об этом и немедленно искать пути к спасению своей жизни и своих людей.

– Поскольку василевс желает одного – жить в мире и дружбе со всеми окружающими державу ромеев народами, то сейчас он предлагает тебе следующее. При соблюдении некоторых условий ты и твои люди получите свободный проход через Боспор Фракийский и невредимыми выйдете в море.

– Что это за условия? – воскликнул Хельги, с силой сжимая мраморный подлокотник.

– Первое: ты должен дать клятву за себя и своих людей больше не поднимать оружие на державу ромеев и, если тебе удастся утвердиться на троне Росии, на будущее лето прислать послов для обсуждения договора о мире и дружбе.

Хельги кивнул: именно к этому, то есть к договору, стремился каждый, кто занимал княжий стол в Киеве. Собственно, Ингваром этот поход был затеян не только ради добычи и славы, но и для того, чтобы принудить греков к заключению такого союза.

– Второе: ты и твои архонты должны принять святое крещение. А уж василевс не поскупится на доказательства того, что взыскующий царство Божие на небе получит всю мыслимую роскошь для жизни на земле.

– Про что это он? – удивился Благожа.

– Это значит, что за согласие принять крещение василевс пришлет нам богатые дары? – улыбнулся Хельги, уже знавший, как делаются такие дела.

– Ты верно понял, – кивнул Ермий. – Вы сами убедитесь, что Бог дал избранному Им народу ромеев совершенную мудрость и наградил их превосходством в богатстве и роскоши, отвечающим их превосходству в добродетели. Помня об этом, вы не сочтете слишком трудным последнее условие: вернуть василевсу все захваченные вами богатства и пленных.

Зная нравы варваров, Феофан четко предписал Ермию это условие выдвинуть самым последним. Сначала шли легкие условия, которые скифам нетрудно принять. Настроившись на соглашение, видя его уже совсем близко, почти в руках, они сами станут уговаривать себя и на последнее.

– Отдать добычу? – Хельги вновь изменился в лице. – Василевс хочет, чтобы мы выдали все, что было нами захвачено в этой стране?

Русы переглядывались, будто спрашивая друг друга, верно ли поняли.

– Мы обсудим, что именно из захваченного Роман август согласится оставить вам в качестве даров. Но это условие обязательно: все имущество христиан, не говоря уж об их свободе, должно быть возвращено христианам. Впрочем, – Ермий посмотрел на Акилину, – вот эту женщину и ее товарок ты можешь оставить себе. На их возвращении василевс не настаивает.