В Святославе соединились обе владельческие линии, и на этом борьба «Игоревичей» и «Олеговичей», вероятно, прекратилась. А уже позднее постепенно сложилась легенда, наделившая разнородными взаимными связями таких персонажей как Олег, Рюрик, Игорь, Аскольд и Дир, – первоначально не связанных друг с другом. И новые их «связи» обрисовывали политическую концепция единственно легитимного рода Рюриковичей, которая (концепция) и господствует, фактически, по настоящее время.

Проигравшие «племянники» русской историей уже спустя сто лет были прочно забыты. А без них и две уцелевшие фигуры, Олег Вещий и Ольга, оказались оторваны и друг от друга, и от общего рода. Каждый стал как бы сиротой, случайным человеком на троне, регентом при отроках-Рюриковичах, единственных законных владыках земли Русской. Ну а тут и до «девушки с перевоза» уже было недалеко…

Законно задать вопрос: а располагает ли историк какими-нибудь доказательствами того, что у Ольги имелся знатный род – и вообще какой-нибудь род?

По летописям Ольга – фактически сирота, очень одинокая женщина. Из людей, связанных с нею семейными узами, есть только муж (рано потерянный) и сын Святослав. О ее родителях никаких упоминаний больше нет: может, они просто остались в Пскове, но позднее возникли мнения о ее раннем сиротстве (опять же, скорее всего, из-за отсутствия сведений). Невестки (жены Святослава) неизвестны – ни кто они были, ни сколько их. Есть еще трое внуков.

Писатели (как современные продолжатели Мифа) если и упоминают неких родственников Ольги, то всегда в отрицательном ключе.

«После смерти Ярины княгиня Ольга некоторое время держала ключи у себя. Доверять их кому-либо из своих родичей не хотела: завидущие они все, жадные, только и думают о том, как бы что присвоить». (Семен Скляренко, «Святослав»)

«Жадные родственники», не названные по именам, упоминаются и в романах других авторов. Как будто Ольге и родственников нормальных нельзя иметь! А ведь на той же странице Скляренко пишет:

«Деды и прадеды ее, сидевшие на Киевском столе – а княгиня Ольга по закону считала себя их преемницей, – не сразу накопили это добро…»

Немного расплывчатое утверждение – «по закону считала себя». Так «была по закону» или «считала себя»? Оказалось, что все-таки второе – через много страниц автор приводит сокращенный пересказ истории о встрече на перевозе через Великую: все-таки у него девушка по имени Волга (так!) была сиротой, собиралась в лесу грибы и встретила молодого красивого князя. Тогда непонятно, откуда у нее деды и прадеды на киевском столе. Предков мужа она не могла иметь в виду: Игорь был в Киеве представителем первого, много – второго поколения Рюриковичей, его деды и прадеды здесь не жили. Видимо, двойственность образа повлияла и на Скляренко: он пытался сделать героиню и простой девушкой, и законной наследницей древних князей одновременно. Но были бы эти жадные родственники ее или мужа, выходит, они тоже принадлежат к этому правящему роду. Тем не менее Ольга показана «сиротой» и в политическом, и в бытовом смысле. Ее ежедневный круг общения (они вместе завтракают) по Скляренко составляют двое сыновей, «седоусый воевода Свенельд» и несколько безымянных стариков в черных одеждах – видимо, бояре. И священник Григорий в качестве личного психотерапевта: ему она жалуется, как страшно жить. У других авторов не лучше: Свенельд, Асмуд, Претич… да «отрок с уздечкой»… да и все.

Если верить летописному сказанию, то в середине Х века на всем пространстве от Балтийского до Черного моря существовало всего двое представителей высшей власти – Ольга и Святослав. Еще имелись трое сыновей Святослава, но при жизни Ольги они были малыми детьми; только с ним одним, взрослым человеком, Ольга могла с известного времени (примерно с конца 50-х годов) разделить труды и ответственность. И это при полном, практически, отсутствии какого-либо гос. аппарата! Тогда неудивительно, если жизнь сделала бы ее железной леди с ледяными глазами…