– И как, досняли фильм? Удалось собрать деньги? – спросила Леа.

– Не-а, – вздыхает Уиллард. – Зато снялся в классной сцене боя! Я там собственную руку поджигаю. Меня обмазали какой-то специальной пастой, чтобы ожогов не было, но наш гример что-то там неправильно смешал. Только рукой махну – горящие комья во все стороны летят. Круто! Одно плохо – получил ожог второй степени, всю татуировку испортил. И другому актеру очки расплавил.

– Искусство требует жертв не только от Уилларда, но и от окружающих, – прибавил я.

Потом показываю Леа, как работает система пополнения ассортимента и заказов. В ее прежнем магазине все было намного современнее, зато у нас придется иметь дело с гораздо меньшими числами, а значит, последствия ошибок будут не столь серьезны.

– Как-то нажала на «ноль» вместо «стереть» и случайно заказала триста экземпляров самоучителя работы на компьютере вместо тридцати, – рассказывала Леа. – Повезло, что издание оказалось новое, а не старое, а то назад бы не приняли.

– Какая же это удача? – возражаю я. – Это сообразительность! Нам как-то прислали тысячу экземпляров автобиографии Ким Кардашьян. Пришлось целый стеллаж отвести. Потом сказали, что ошиблись, но, наверное, просто хотели поскорее сбагрить. Ни разу не слышал, чтобы Данте так ругался!

– Почему? Не любит сестер Кардашьян?

– И это тоже. А еще Уиллард книги ему на ногу уронил. В кои-то веки у Данте появилась уважительная причина не ходить на свидание, которое ему мамочка устроила.

– Мама устраивает ему свидания?

– Не спрашивай, долгая история.

– А она знает, что он гей?

– Мама Данте из крошечной деревушки в Калабрии. Там, если вдова после смерти мужа не носит черное до конца своих дней, ее побивают камнями.

Не успел договорить, как в кабинет вошел Данте.

– Как проходит обучение? – спросил он.

– Хорошо, – ответила Леа. Кажется, хотела что-то спросить о матери Данте, но быстро передумала. Она только начала работать и пока не знает, как Данте реагирует на сочувствие.

Он снимает пальто и, как всегда, набрасывает на спинку стула.

– Вот и отлично. Наконец можно устроить полноценное собрание с участием всех менеджеров. Ну, кроме Мины. Она до сих пор болеет, но надеется, что к вечерней смене оправится.

Главный кассир обычно присутствует на собрании менеджеров, но последнее проходило так давно, что я совсем позабыл об этой маленькой детали. Данте достает из ящика стола жвачку и начинает энергично работать челюстными мышцами, будто разминает их перед подъемом на Эверест.

– Итак, первый вопрос на повестке дня – «Умекс» увеличил сумму, которую предлагает за здание.

Я откидываюсь на спинку стула и бормочу грязное ругательство. Леа растерянно переводит взгляд с меня на Данте.

– А что это – «Умекс»?

– Гигантский холдинг, – поясняю я. – В него входит и наш злейший враг, «Итерация». Хотят скупить квартал, снести все здания и построить очередной идиотский торговый комплекс, а в нем, среди прочего, планируется открыть огромный книжный магазин наших конкурентов.

– Вот именно, – кивает Данте. – Здание принадлежит Синтии и Марти Акерман, это они основали «Книжную лавку» более тридцати лет назад.

– Неужели владельцы хотят продать магазин? – пугается Леа. Да, неприятно узнать, что вот-вот потеряешь работу, которую только нашла.

– Проблема даже не в этом, – возражает Данте. – Несколько лет назад у Марти случился инсульт, и с тех пор он считает, что каждый день – седьмое июня 1976 года. Он сейчас в лечебном центре, но сам думает, что в клубе – там даже в покер играют. Синтия ни за что не продаст задание, сколько бы ни предложили, но и у нее здоровье уже не то. В прошлом году сломала бедро и с тех пор поговаривает о переезде в Орландо: мол, зимой там льда меньше.