В свою очередь, западные лидеры рассматривали и рассматривают Украину с нескольких позиций. Во-первых, это безусловно утилитарный инструмент для решения задачи ослабления России. Подрыв экономического, научного, промышленного и военного потенциала РФ был открытым текстом объявлен целью поддержки Украины. Хотя на Западе многие оскорбились бы от такой циничной реальности, ударить по России Украиной – вполне рабочая, выполняемая в данный момент стратегия. Правда, здесь приходится перейти уже к просчётам и неверной оценке обстановки со стороны западных лидеров. Если возможности и боевой дух украинской армии системно недооценивались, то точно так же недооценивались прочность российской экономики и русского общества, которые не рассыпались ни под влиянием санкций, ни под впечатлением от тягот войны.

С другой стороны, не стоит, как это часто делают уже в России, недооценивать ценностный фактор. Для США и Европы Украина – это пример прозападной революции, страны, стремящейся к демократии и разделению европейских ценностей. Украина, безусловно, не соответствует нормам ЕС и США, однако она очень громко декларирует приверженность этой системе взглядов на должное и как минимум подгоняет свою риторику и принятые в государстве процедуры под эти стандарты.

Сочетание дипломатического тупика и наращивания сил противником, вкупе с неверными представлениями о лёгкости грядущей операции, судя по всему, и подтолкнуло российских лидеров к попытке пробить танком стену упорства, непонимания и неспособности к компромиссу.

Запад не мог, не собирался и не захотел сдавать Украину.

Россия не могла, не собиралась и не захотела сдавать Донбасс.

Ни Россия, ни Запад, ни Украина не оценивали достаточно адекватно накал грядущего противостояния, решительность и возможности противника.

Поэтому 24 февраля никто не ждал, насколько кровопролитной и ожесточённой окажется эта война в реальности.

Наступление российских сил началось сразу по нескольким направлениям. Поскольку ожидалось, что боевой дух украинских войск окажется низким, а сопротивление – слабым, российские войска начали наступление очень ограниченными силами, вдобавок распределёнными по пространству от Чернобыля до Херсона. Наступление велось на 4 основных направлениях сразу: на Киев с севера, на Харьков с северо-востока, отдельная группировка наступала в Донбассе с привлечением и российских войск, и ополчения ДНР и ЛНР, и наконец, отдельная группировка прорвалась через Крым и наступала частью сил через Днепр на Херсон, а частью – на восток вдоль Чёрного моря в обход Мариуполя.

Наиболее значимой для хода операции, как предполагалось, станет атака на Киев. На украинскую столицу нацеливались группировки, продвигающиеся по обоим берегам Днепра, с территории России и Белоруссии. В этом сражении участвовали два героя нашей книги. Антон Горохов сражался в рядах ЧВК под крылом официальных силовых ведомств (знаменитый «Вагнер» не был единственной такой структурой), а лётчик-бомбардировщик Воевода участвовал в первых воздушных ударах по территории Украины.

Наступавшая по западному берегу группировка взяла под контроль Чернобыльскую АЭС и продвигалась южнее. В аэропорту Антонов в Гостомеле был высажен десант. Одновременно российские группировки наступали на Киев с востока, минуя Сумы и Чернигов. Сами эти города оказались в неплотном окружении.

Поскольку российское наступление велось неадекватно малыми силами, говорить о зачистке тылов или даже о плотном блокировании городов не приходилось. Российские войска зачастую просто проходили города транзитом. Небольшие силы, оставленные в тылу, скорее обозначали присутствие, чем действительно брали города в осаду. Вообще, всё наступление производит впечатление скорее рейда, чем последовательных атак. Как под Сумами, так и под Черниговом российские военные оставляли небольшие заслоны, продвигаясь на Киев.