Майор листал папку, выхватывая цепким взглядом нужные ориентиры в тексте.

– Ещё нашёл. Отчёт штабс-капитана Алексеева в феврале, далее в марте, вот – в начале апреля семнадцатого. Так… так… перегруппировка, смена диспозиции, количество полётов, ранения… – Саблин замолчал.

– Что там? – Филипп, листавший другую папку, посмотрел на майора.

– Здесь написано, что Алексеев направлял доклад в Петербург императору Николаю Второму.

– О чём?

– Об инциденте во время разведывательного полёта над Араратом. И просил выслать исследовательский отряд.

Писатель наклонился над документом, который читал Саблин.

– Это оно! – воскликнул Филипп. – Тот самый доклад! У Казанцевой была его последняя страница!

Следователь кивнул.

Они досмотрели папку до конца, но доклада не нашли.

– Документа нет, – майор вздохнул, чувствуя, как захотелось курить.

– Да, нет, – Филипп нахмурился, продолжая листать бумаги. Следующие документы были датированы концом семнадцатого года.

– Но то, что мы нашли, уже немало. С этой информацией можно поработать. Есть территориальный ориентир и фамилии.

– Но доклада нет!

Саблин взглянул на часы. Половина двенадцатого.

– Думаю, нам пора уходить.

Филипп нехотя кивнул, понимая: они вряд ли что-то ещё обнаружат.

Выйдя на улицу, Саблин скорее закурил.

Филипп вдохнул воздух весеннего полудня. Было тепло, и голубое небо приятно радовало глаз.

Служебная машина полиции ждала на противоположной стороне улицы, и, докурив, Саблин направился к ней.

– Если ты не против, я прогуляюсь, – сказал Филипп.

– Хорошо, встретимся на квартире через час. И перекинь-ка мне фото с фамилиями из авиаотряда, которое ты сделал, – следователь сел в машину, и автомобиль скрылся в конце переулка.

Писатель отправил снимок Саблину, свернул на Мясную улицу и далее пошёл по проспекту Римского-Корсакова вдоль канала Грибоедова.

С воды приятно обдувало прохладным ветерком.

Филипп поднял воротник пальто, засунул руки в карманы и направился в сторону центра города.

Санкт-Петербург был прекрасен! Писатель шёл вдоль старинных трёх- и пятиэтажных зданий, любуясь дореволюционной архитектурой.

Встречались интересные дома с сочетанием красного и жёлтого облицовочного кирпича, с отреставрированными массивными деревянными дверьми в парадной, как тут называли подъезды, и шикарные здания в стиле модерн.

Писатель читал вывески, проходя мимо, и с удивлением обнаружил на углу с Вознесенским проспектом особняк с установленным барельефом «Нос майора Ковалёва» из фантастической повести Н. В. Гоголя «Нос». Писатель улыбнулся фантазии городских служб.

Он свернул на проспект в сторону Фонарного переулка, где находилась квартира, в которой остановился Саблин.

Информация, найденная в архиве, не добавляла новых красок в историю, нарисовавшуюся в голове писателя, но и не противоречила.

Теперь стало очевидно, что некий авиатор во времена Первой мировой войны обнаружил что-то значимое для Российской империи и направил информацию царю. Само донесение найти не удалось, но у Казанцевой была последняя страница.

Где же доклад?

Если его не нашлось в архиве с подобными документами, то есть ли шанс, что он существует? Погруженный в размышления, писатель не заметил, как дошёл до нужного дома.

Мобильный телефон в кармане пикнул.

Филипп достал его и прочитал СМС-сообщение от дяди. Пётр Иванович направил имя и адрес учёного-библеиста, который будет ждать сегодня, чтобы ответить на вопросы писателя. Он взглянул на время. Встреча через час.

Филипп взбежал по лестнице на второй этаж, в квартиру, где Саблин и Шульц ждали его, чтобы пойти на обед.