«Обнаруженное крайне впечатляетъ и требуетъ немедленного изучения в рамкахъ государственной значiмости. Въ подтвержденiи сего факта отправляемъ части находокъ с симъ рапортомъ для изученiя и прошу вашего разрешенiя выслать дополнiтельно людей, в случае вашего положиiтельного решенiя. С твёрдостью въ милость Божiю и непоколебiмой уверенностью въ конечномъ успехе будемъ исполнять нашъ святой долгъ! Съ подлиннымъ, верно: Командиръ отряда, Третийъ Кавказскийъ авиаотряд, Штабс-капитан, Алексеевъ М.А., Апрель, Тысяча девятiсот семнадцатыйъ годъ».

Филипп выпрямился и отошёл от стола.

Саблин закурил, продолжая смотреть на текст.

Очевидно, что документ более чем вековой давности представлял собой подлинные исторические данные.

– Это потрясающе! – воскликнул писатель. – Даже не верится! Мы нашли записи времён Октябрьской революции!

– Судя по дате, революция ещё не случилась, – прокомментировал Саблин.

– Да, но она произойдёт через несколько месяцев! – Филипп сел за стол напротив следователя. – Послание, скорее всего, адресовано кому-то из императорских военачальников армии. Это доклад.

– Похоже, – согласился майор.

– Тот, кто это написал, очевидно, обнаружил важное и сообщил начальству.

– Вопрос – что? – Саблин вопрошающе взглянул на воодушевлённого Смирнова.

– Наверное, именно это и пыталась понять Казанцева.

– Возможно, но фактов мало. Нужно больше информации.

– Кавказский авиаотряд… – задумчиво произнёс Филипп. – Это период Первой мировой войны, сражение с турками.

– И заметь, тот, кто написал этот документ, – начальник авиаотряда.

– Лётчик!

– Да, – кивнул Саблин.

– Возможно, они увидели Ковчег с воздуха во время разведки или боевых действий!

– Или при крушении. Может быть, они отправились на поиски сбитого самолёта и что-то обнаружили.

– Обалдеть! – улыбнулся Филипп. – Реальная история! Нужен доступ в архив!

Саблин затянулся сигаретой.

Он не хотел обнадёживать Смирнова, давая волю его бурной фантазии, но сам начинал верить, что Казанцева не просто так отправилась в горы Арарат, имея этот документ. Возможно, писатель и прав, предполагая, что доктор археологических наук провела некие параллели с известными ей данными и отправилась проверить предположения. К тому же, как сказала её сестра, Казанцева привезла из Парижа ещё какие-то бумаги. Они могли быть частью, а точнее, началом доклада. И тогда в руках учёного оказалась полная картина найденного, что и подвигло её к поездке в горы.

Но может ли быть, что она нашла Ковчег?

Саблин поморщился своим мыслям.

В это было сложно поверить. А если не библейская реликвия, то тогда что?

– Что нам даст поход в архив? – спросил следователь.

– Как что? У нас есть фамилия штабс-капитана, дата и номер отряда. Возможно, в архиве сохранилась информация, где дислоцировался отряд, и детальное описание задания.

Саблин молчал, раздумывая. Филипп прав, в архиве могли сохраниться сведения. И у него теперь был весомый повод запросить туда доступ, так как имеется связь с расследованием.

– Хорошо, – решительно сказал майор, – я подключу начальство к запросу.

– Отлично! – обрадованно откликнулся писатель. – Уверен, мы найдём там информацию.

– Но искать будешь сам. Я не люблю копаться в старых бумагах.

– Я буду только рад!

Саблин взял телефон и вышел из комнаты.

Филипп встал и начал ходить вокруг стола.

Он обещал себе больше не влезать в подобные истории после событий в Дрездене год назад. Даже не то чтобы обещал, он не хотел этого, чувствовал, что устал, опустошён, и боялся, что участие в таких расследованиях неминуемо влечёт опасность не только для него, но и для близких ему людей.