– Ты отнесла это в полицию?

– Конечно. Первым делом на следующее утро, – кивнула Лира. – Но пока мы ждали в участке, Пан услышал голос одного полисмена…

– …и это был первый убийца, тот, которого не ранили, – вставил Пан. – Я узнал голос. Очень характерный.

– Поэтому мы спросили о чем-то другом и поскорее ушли, – продолжила Лира. – Решили, что не стоит отдавать улику в руки убийце.

– Разумно, – согласился Малкольм.

– Да, и еще одно. Тот, которому порезали ногу, – этого человека зовут Бенни Моррис.

– А это ты откуда знаешь?

– Я знаю одного парня, он работает на почтовой сортировочной станции. Я спросила, не повредил ли у них кто-то ногу, и он подтвердил, что да, есть такой большой и безобразный тип по имени Бенни Моррис – очень подходит под наше описание.

– И тогда?..

– В бумажнике был еще ключ от камеры хранения, – медленно проговорила Лира. – Такие подходят к шкафчикам на вокзале.

– Что ты с ним сделала?

– Подумала, что надо пойти и забрать то, что в ней находится.

– Только не говори, что ты так и поступила!

– Именно так я и поступила. Потому что он вроде как доверил это нам – бумажник и все, что в нем было. И я решила, что надо позаботиться о его имуществе раньше, чем те двое поймут, что случилось, и тоже отправятся на поиски.

– Убийцы знали, что у него был багаж, – сказал Пан. – Они спрашивали друг друга, была ли у него сумка, куда он мог ее бросить и точно ли ее нигде нет. Как будто им кто-то сказал, что сумка должна быть.

– Что же было в камере хранения?

– Рюкзак. Сейчас он спрятан под полом в моей комнате в Иордане.

– Ты уверена, что он там?

Она кивнула.

Малкольм взял свой стакан и залпом осушил его и встал.

– Мы должны пойти и забрать его. Немедленно. Пока он там, ты, Лира, в огромной опасности. И это не преувеличение. Идем.

Пять минут спустя они свернули с Броуд-стрит на Терл-стрит – узкий проезд, куда выходили главные ворота Иордан-колледжа вместе с надвратной башней.

Они уже подходили к привратницкой, когда двое мужчин, одетых в безликую рабочую одежду, вышли оттуда и двинулись в сторону Хай-стрит. У одного из них на плече висел рюкзак.

– Ну, вот и все, – тихо сказала Лира. – Это он.

Малкольм едва не рванул за ними, но Лира успела крепко схватить его за руку.

– Подождите. Ведем себя тихо. Нельзя, чтобы они обернулись. Идем внутрь.

– Но я бы мог их поймать!

– Не нужно.

Двое быстро уходили прочь. Малкольм столько всего хотел сказать, но сдержался. Лира была совершенно спокойна и даже как будто чем-то довольна. Малкольм бросил последний взгляд на удаляющихся «рабочих» и последовал за Лирой внутрь. Лира разговаривала с привратником.

– Да, они сказали, что пришли выносить твою мебель, Лира. Только что ушли. Один из них что-то нес.

– Спасибо, Билл. А эти двое не сказали, откуда они?

– А как же, вот и карточку мне оставили.

Карточку Лира тут же показала Малкольму. «Дж. Кросс, Переезды», – значилось на ней. И адрес в Киндлингтоне, за несколько миль к северу от Оксфорда.

– Знаете что-то об этом Дж. Кроссе? – спросил у привратника доктор Полстед.

– Нет, сэр, первый раз слышу.

Они взбежали на два лестничных пролета к комнате Лиры. Малкольм с первого курса не поднимался по этой лестнице, но она с тех пор почти не изменилась. На верхнем этаже по обе стороны от маленькой площадки было две комнаты. Лира отперла правую дверь и включила свет.

– Господи боже! – вырвалось у Малкольма. – Ну что нам стоило прийти на пять минут раньше!

В комнате царил ужасный беспорядок. Стулья перевернуты, книги сброшены с полок на пол, бумаги – кучей на столе. Ковер валялся в углу, в полу не хватало доски.