За ужином, который подавали личные слуги магистра (Лира никогда их раньше не видела), гостья попыталась расспросить хозяина о его предыдущей карьере, о происхождении и тому подобном. С ее стороны это была обычная вежливость, она уже пришла к выводу, что джентльмен умен, любезен и скучен. Интересно, холост он или вдов? Ничто вокруг не говорило о существовании миссис Хаммонд. Прежний магистр не был женат, но для главы колледжа это не обязательно. Хотя очаровательная жена и молодая семья придали бы колледжу живости, да и сам доктор Хаммонд имеет достаточно приятную внешность, еще не так стар и вполне мог бы завести детей… Однако хозяин ловко уклонился от ее вопросов, ни словом при этом не дав понять, что считает их бестактными.

Наконец подали десерт, и тут доктор Хаммонд наконец задал свой главный вопрос.

– Лира, я хотел расспросить тебя о твоем положении у нас, в Иордан-колледже, – начал магистр, а у Лиры появилось странное чувство… едва заметное, легкое – будто земля дрогнула у нее под ногами.

– …оно ведь весьма необычно, – завершил фразу доктор Хаммонд.

– Да, – согласилась Лира. – Мне очень повезло. Мой отец принес меня сюда, и они… ну, просто смирились со мной.

– Сколько же тебе сейчас лет? Двадцать один?

– Двадцать.

– И твой отец – лорд Азриэл.

– Совершенно верно. Он был ученым. Прежний магистр, доктор Карн, был моим опекуном.

– В некотором роде, – кивнул доктор Хаммонд. – Хотя, судя по всему, это никогда не было оформлено официально.

Лира удивилась. Зачем ему понадобилось раскапывать эту информацию?

– А это важно? – осторожно спросила она. – Теперь, когда он умер…

– Нет. Но это может оказать определенное влияние на будущие события.

– Не уверена, что я вас поняла.

– Известно ли тебе, откуда берутся деньги, на которые ты живешь?

Земля снова дрогнула.

– Я знаю, что какие-то деньги оставил мой отец, – сказала Лира. – Не знаю, сколько именно и куда они были вложены. Этим я никогда не интересовалась. Должно быть, я просто думала, что все… ну, идет своим чередом. Я хочу сказать… Наверное, я просто думала… Доктор Хаммонд, могу я спросить, почему мы сейчас об этом говорим?

– Потому что колледж и я как его глава все это время пребывали in loco parentis[4] по отношению к тебе. Неформальным образом, разумеется, так как ты никогда на самом деле не была in statu pupillari[5]. Мой долг – опекать тебя, пока ты не достигнешь совершеннолетия. На твой счет в казначействе была внесена некая сумма, которая покрывала расходы на твое содержание. Но внес ее не твой отец. Это были деньги доктора Карна.

– Правда?

Лира почувствовала себя глупо, словно должна была знать это всю жизнь, но почему-то не знала, и с ее стороны это было возмутительным упущением.

– Значит, он никогда тебе об этом не говорил? – мягко спросил магистр.

– Ни слова. Он сказал, что обо мне позаботятся и беспокоиться не о чем. Я и не беспокоилась. Наверное, я думала, что весь колледж… заботится обо мне. Что здесь мой дом. Я была очень мала, в таком возрасте не особенно задаешься вопросами. И все это время я жила на его деньги? Не на отцовские?

– Уверен, ты поправишь меня, если я ошибаюсь, но, насколько мне известно, твой отец был независимым исследователем и вел не слишком финансово обеспеченную жизнь. Он исчез, когда тебе было… сколько? Тринадцать?

– Двенадцать, – уточнила Лира.

Горло ей сжало, будто ошейником.

– Двенадцать. Видимо, именно тогда доктор Карн и решил отложить некоторое количество денег для тебя. Он был далеко не богат, но сумму выделил достаточную. За этими деньгами присматривали наши юристы, они благоразумно инвестировали и регулярно платили колледжу за твое проживание. Однако, Лира, вынужден сообщить, что доход с капитала никогда не был… адекватным. У меня сложилось впечатление, что доктор Карн постоянно пополнял его из своих личных средств. И ныне сумма, изначально помещенная им ради твоего блага под нашу опеку, практически исчерпана.