Дружка обходил свадебный поезд с иконой и кропил его святой водой. Иногда дружка, обходя свадебный поезд, в качестве предохранительной меры от злых духов щелкал кнутом или стрелял в воздух из ружья.

Свадебные кортежи, только уже из украшенных легковых автомобилей, повсеместно сохраняются и в наше время. Как и прежде, в ЗАГС или в церковь жених и невеста едут в разных машинах, а обратно – в одной. Подавая звуковые сигналы клаксоном, участники свадебного поезда иногда и не задумываются, что это пережиток древней предохранительной магии и прежде клаксон заменяло щелканье кнутом.

От дома невесты свадебный поезд отправлялся в церковь. Церковный обряд органично вошел в сценарии народного ритуала, с ним были связаны разнообразные приметы и суеверные действия. Священное назначение венчания соединять молодую пару «вечно-навечно», по мнению суеверных крестьян, придавало ему магическую силу фиксировать все происходящее с женихом и невестой, и тем самым определенным образом влиять на всю их последующую жизнь:

Кто из молодоженов первым наступит на ковер в зале ЗАГСа, тот и будет главой семьи.

Хозяина дома определяют и по тому, кто первым переступит через порог дома.

Встречая молодых из ЗАГСа, свекровь со свекром подносят им хлеб-соль (пирог со стоящей на нем солонкой), каждый из молодоженов должен откусить кусок пирога, не дотрагиваясь до него руками. Кто откусит больший кусок, тот и будет главой семьи.

Обычай перегораживания дороги свадебному поезду существовал повсеместно, но в одних регионах эти действия совершались до, а в других – после венца. В-третьих же – свадебный поезд можно было остановить в любое время: «Сколько деревень проедут – столько перепоев». Для остановки поезда клали жердь или палку, но достаточно было положить любой предмет – хоть шапку. Проезд без выкупа не только был бесчестьем для жениха, но и считался приметой несчастья.

При входе после венчания в церкви в дом мужа молодая, для того, чтобы главенствовать над другими женщинами в доме, должна сказать: «Первая, другая, я иду третья! Все вон, мне одной дом».

Когда молодой идет в дом невесты на жительство, то, вступая в дом после венчания, должен произнести следующие слова, глядя в потолок: «Я иду, зверь лапист и горд, горластый, волк зубастый; я есть волк, а вы есть овцы мои».

Перед отправлением в церковь на венчание невеста, желающая, чтобы ее сестры поскорее вышли замуж, должна потянуть за скатерть, которой покрыт стол.

Когда невесту уже снарядят совершенно всем необходимым приданым, то родители невесты в те же сундуки, где положено ее главное имущество, кладут во все уголки сундуков сушеного хлеба. Хлеб этот режется от целого каравая и всегда бывает ржаной, черный; режет его мать невесты мелкими частями, каждую часть непременно с корочкой, а не один мякиш; все это засушивается в печи утром в день сговора. Сухарики мать же кладет в углы сундуков, а отец кладет деньги: медные, старинные или полтинники. Все это очень строго должно сохраниться невестою и после замужества до самой ее смерти, а если у нее будут дети, то эти деньги она должна класть своим дочерям или дарить из рода в род внучатам, племянникам и т.д. Сухарики должны храниться в чистоте; во время какой-либо болезни, печали, скуки она может их поесть немного, соблюдая большую нравственную и телесную чистоту.

Исстари водилось, что невестин брат или другой мальчик должен в продолжение девичника укладывать жениховы подарки на дому у жениха, который привозит их невесте, мальчик же должен обуть невесту под венец, подвязать ей подвязку и продать жениху косу ее, молодая в знак покорности, разувает молодого, у которого в сапогах плеть и деньги, ударив жену слегка, он ее награждает.