Экзотика продолжалась. Я попросил у Вишневской разрешения взять небольшое интервью у домработницы, которая жила с ними уже много лет. Галина Павловна с испугом замахала руками: «Я боюсь, Вадим, задавать ей лишние вопросы. Хотите, поговорите с ней сами». Мужественно иду на кухню и натыкаюсь на глухую стену отчуждения. Домработница категорически отказалась говорить на камеру. Она призналась мне, что мечтает об одном – как можно скорее уехать из этого ненавистного Парижа к себе домой, в деревню! Вот такие шекспировские страсти…

Конечно, свою супругу Ростропович боготворил. С лукавой улыбкой, почти заговорщицки, он сказал в интервью, что уже приготовил Галине Павловне сюрприз к ее предстоящему 70-летию. Когда я спросил о феномене певицы Вишневской, ответ был такой: «Невозможно описать мои чувства, когда я слышу ее голос, как невозможно описать словами чудо. Это все равно что о картине «Джоконда» сказать: Леонардо да Винчи нарисовал ее на холсте и использовал такие-то краски… Послушай и замолчи». Лучше, по-моему, и не скажешь.

…С Ростроповичем Вишневская встретилась на фестивале в Праге в 1955 году. Роман развивался стремительно. Процитирую слова Ростроповича из моей передачи: «У меня была непрерывная атака, я постоянно острил. Она держала лицо пальчиками: перестаньте меня смешить, у меня будут морщины». А вот мысли Галины Павловны об отношениях мужчины и женщины: «Любовь – понятие необъяснимое, а страсть быстро проходит. Главное в отношениях – это доверие и, как сказал Сент-Экзюпери, ответственность перед тем, кого мы приручили». Мне понравились слова Ростроповича «за сорок лет я к ней так и не привык» – настолько сильны были его чувства к жене.

Я знаю, что характер у Вишневской был весьма непростой. Она могла быть резкой, авторитарной и не терпящей никаких возражений. Мне понравилась рассказанная ею история о том, как она отказалась участвовать в премьере, когда увидела декорации, которые по цвету сливались с платьем ее героини. На предложение сшить платье другого цвета Вишневская ответила решительным «нет». В результате полностью перекрасили готовые декорации!

Ну а я увидел совсем другую Вишневскую – мягкую, чуткую, нежную, дипломатичную. С какой теплотой она рассказывала в передаче о том, как обожает своих внуков, а их шестеро! С гордостью показала мне программку концерта, в котором участвовали ее внуки Иван и Сергей: «Вот только автограф забыла попросить». В этот момент Вишневская уютно расположилась на диване, а рядом дочка Елена и двое внуков. Красивая мизансцена. Я почувствовал, как нравится ей ощущать себя хранительницей домашнего очага. Ведь только закончив вокальную карьеру, она смогла по-настоящему уделять внимание своим близким.

В паузе между съемками редактор Тоня Суровцева обратила мое внимание на любопытную деталь. Обычно возраст женщины выдают руки: морщины здесь ничем не скрыть. А у Вишневской кожа на руках была гладкая-гладкая. Я спросил Галину Павловну, что помогает ей держать себя в тонусе. Ответ был лаконичный: «Утром мимо всех зеркал прохожу в ванную, наношу на лицо крем, и лишь после этого я могу взглянуть на себя в зеркало». Еще вопрос: «О какой партии вы мечтали, но так ее и не исполнили?» «Кармен», – сказала она, не задумываясь. Гордая, сильная, величественная и непокоренная – такова Кармен. И такой же была Вишневская. Она получила суровую закалку в блокадном Ленинграде. После этого она уже не боялась ничего… Я напомнил Галине Павловне о нашей первой встрече в Московском Художественном театре на репетиции спектакля «За зеркалом». Рядом с мхатовскими актерами Вишневская выглядела органично, но не было налета театральности, такая в хорошем смысле трогательно-наивная игра. «Я сейчас чувствую себя Екатериной Великой». И действительно, какой взгляд, какая стать!