– Не останавливайся! – раздался голос Грега.

Он обернулся и смотрел на нее.

– Он нас ищет… – всхлипнула Аличе. – Он зовет меня!

– Я знаю, – ответил Грег. – Не отвечай. Не поддавайся ему!

– Не могу… Он сильнее!

Грег вздохнул и медленно занес меч. Лицо его стало сосредоточенным и спокойным. Край солнца выглянул из-за горы и вспыхнул на треугольном лезвии. И на миг что-то изменилось – то ли стало светлее, то ли страх отступил, то ли зов дракона стал… не то чтобы слабее, но отчетливее.

– Это не мое имя, – сказала Аличе с удивлением.

– Что?

Грег опустил клинок. По траве метнулся солнечный зайчик.

– Имя неправильное, – Аличе хихикнула. – Похожее, но не мое.

Запоздалой вспышкой накатила волна драконьего бешенства – но уже не достала ее. Страх развеялся, как дым, в великолепном, сияющем рассвете, мгновенно обратившись в ярость.

– Провались ты в Бездну, адский выползок, сожги себя сам! – закричала девушка, обернувшись к югу.

Жгучая ярость тут же и прошла – так пламя бежит по траве, мгновенно вспыхнув и тут же погаснув. Но эта вспышка изумила Аличе. Никогда прежде с ней такого не бывало, да и не пристали девушке такие чувства.

– Он… кажется, потерял нас, – сообщила она.

– Пошли, – бросил Грег и двинулся дальше.

Вскоре открытая всем взглядам седловина осталась за спиной. Тропа уже пошла под уклон среди низкорослых берез, а Аличе все вспоминала ту ярость на открытом лугу, словно оглядывалась на оставшийся позади костер.

Когда перевал скрылся из виду и путешественники снова вошли в лес, Грег убрал меч за спину. Аличе перевела дух и мысленно вознесла молитву Змееборцу, благодаря защитника всех живущих за избавление от гибели. Хотя ее не оставляла неправильная мысль о том, что спасением она обязана Грегу, а больше того – себе самой.

Она еще долго обдумывала случившееся, шагая за Грегом по заросшей тропе. Это непривычное чувство торжества и гордости собой, которое ее так и распирает, – не грешно ли оно? Гнев, ненависть, желание смерти врагу – это право воинов, таких, как Грег. Ей же надлежит прощать зло, как заповедала Святая Невеста. Будь доброй, принимай и прощай, молись за души тех, кто сеет зло, чтобы свет снизошел на них, – вот верный путь. Так учили в Лорете. Но сколько Аличе ни заглядывала в свою душу, она не находила там столько доброты, чтобы простить уничтожившего город дракона. А кроме того, она сильно подозревала, что ему и не нужно ее прощение.

Дорога, широкая, но довольно запущенная, вела все время вниз, петляя среди столетних стволов. Ельники начали чередоваться с каменными дубами. Ни звука не было слышно, кроме шелеста миллионов листьев. Еще поворот, и деревья расступились. Беглецы вышли к высокому обрыву. В просвете открылось голубое небо, уютная зеленеющая долина, зубчатая стена гор вдалеке, и над ней – снежные пики в сиянии восходящего солнца. Налетел свежий ветер, пахнущий холодом и цветами.

Аличе при виде открытого неба попыталась уже привычно метнуться под защиту деревьев. Грег удержал ее за руку.

– Больше можно не прятаться. Мы уже прошли границу. Тут начинается графство Веттерштайн, – он радостно улыбнулся. – Мы почти дома! Смотри!

Движением руки в перчатке он очертил вид на зеленую долину, что протянулась между двух горных кряжей, увенчанных белыми пиками. Река блестела, как серебряная жила в малахите. Грег сказал, что она называется Мистель. Вдоль реки пестрели квадратики возделанных полей и белели домики, казавшиеся на фоне гор особенно крошечными. Заросшие лесом горные отроги поднимались одни за другими, подобно волнам. Над ними нависала огромная темно-серая скала, похожая на тучу. А еще дальше маячили белые вершины в блеске ледников.