В начале исследования Эгеланн ставил перед собой узкую цель: он хотел выявить факторы, которые могли бы служить признаком будущего плохого обращения с детьми, чтобы социальные работники могли предложить таким матерям консультации заранее, до того как психике ребенка будет нанесен вред. Однако в самом скором времени ему, как и в свое время Айнсворт в Уганде, пришлось убедиться, что родители ведут себя очень и очень по-разному. Некоторые из новоиспеченных матерей обращались с детьми заботливо и ласково, невзирая на все трудности жизни. Другим с трудом удавалось держать себя в руках во время приступов гнева. Та же Вероника часто “сердито отталкивала” сына[93].

Чтобы разобраться в том, как все эти варианты поведения сказываются на детях, Эгеланн объединился с Аланом Шруфом, еще одним психологом из Миннесоты. Шруф был одним из первых последователей теории привязанности. Сначала они протестировали всех младенцев в возрасте двенадцати месяцев по “Процедуре непривычной ситуации”. Результаты подтвердили связь между родительской восприимчивостью и надежной привязанностью. Но Эгеланн и Шруф решили не останавливаться на достигнутом, и краткосрочный проект по выявлению факторов риска превратился в легендарное по продолжительности исследование, растянувшееся на десятилетия и охватившее несколько поколений испытуемых: “Мы плохо представляли себе, во что ввязываемся, – вспоминает Шруф. – Но стоит один раз увидеть, как начинают вырисовываться закономерности, как поведенческие модели повторяются снова и снова, и остановиться уже невозможно”[94].

Первый этап масштабного мониторинга они предприняли, когда детям исполнилось четыре-пять лет. Чтобы отследить все детские проблемы, Эгеланн и Шруф открыли собственный детский сад, который сорок испытуемых детей могли посещать бесплатно. Двадцать прошедших специальное обучение сотрудников подробно фиксировали особенности поведения в группах. Кроме того, ученые отсняли сотни часов видеозаписей, которые позже были проиндексированы и подвергнуты анализу[95].

Результаты получились убедительные. Дети с надежным типом привязанности вели себя в детском саду более независимо и общительно, легче завоевывали друзей, чем их сверстники с небезопасным типом привязанности. Они были меньше склонны задирать других детей и сами реже становились мишенями для задир. Они отличались более высоким уровнем самоконтроля, показывали лучшие результаты в тестах на интеллект, самооценку и устойчивость психики[96], а также проявляли больше сочувствия к окружающим детям[97]. (Все тесты проводились вслепую: исследователи не знали, к какой группе относились испытуемые по результатам исследований в годовалом возрасте.) В “Тесте с запечатанным ящиком”, например, в распоряжение детей предоставляли огромный выбор игрушек: “Лего”, фигурки супергероев, куклы и т. п. Несколько минут дети играли с ними, потом входил исследователь и объявлял, что эти игрушки попали сюда по ошибке из другой комнаты и их нужно вернуть. А дети могут выбрать себе новые из прозрачного пластикового ящика. Однако открыть ящик было невозможно. Таким образом моделировалась фрустрирующая ситуация. Но то, как дети справлялись с разочарованием, могло рассказать очень о многом. Большинство дошкольников либо быстро отказывались от попыток открыть ящик, либо старались расколотить его и злились, однако некоторые демонстрировали необычное поведение. Сосредоточенно, упорно, терпеливо они пробовали различные стратегии, чтобы открыть ящик (хоть это никому из них и не удалось). Через десять минут в комнату снова входил исследователь, открывал ящик и позволял детям играть в свое удовольствие.