Медитация, используемая в процессе умирания, гарантирует, что мы не будем сметены нашим взбудораженным умом. Практикуя, мы все чаще владеем ситуацией, – даже в самый, пожалуй, захватывающий момент нашей жизни, и этот фундамент позволяет нам открыться позитивному воздействию и использовать все средства, чтобы пройти через смерть наилучшим образом. Поэтому привычку работать с умом стоит формировать как можно раньше – для чего необходимо упражняться и овладевать соответствующими методами. Это дает человеку необходимую поддержку в течение всего процесса умирания, помогает лучше переносить боль, удаляет страхи и привязанности.

В фазе растворения форм воспринимающий все больше переживает внутреннее озарение сочувствия и мудрости – а в Гуру-йоге, более того, ощущение радости и благодарности от слияния с просветленным учителем – и пробуждает в себе глубокое осознавание вневременного, всеохватного и всепронизывающего пространства. Это прямое и абсолютно безграничное проникающее видение называется на санскрите випашьяна, а по-тибетски лхагтонг. Достигшие результата этой глубинной практики во время смерти смотрят в Ясный свет и чувствуют себя как дома (см. главу «Решающий момент»).

Каждый день и повсюду мы сталкиваемся с непостоянством всего составного. То, что было живо еще мгновение назад, сейчас, вероятно, уже умерло, а то, что возникает сегодня, может исчезнуть уже завтра. И как бы мы ни рассчитывали, что погибшие клетки организма будут возобновляться еще долго, каждый из нас непрерывно понемногу умирает. Потеря любимых, родителей, братьев, сестер, близких друзей или собственного здоровья, так же как значительные изменения, происходящие в мире из-за природных катастроф или экономических потрясений, – все указывает на непостоянство. У жизни наверняка есть финал, но интеллект не хочет ничего знать об этом и надеется на ее вечное продолжение. Хотя очевидно, что любое существо однажды умрет, многие люди, в остальном способные понять почти все, умело обходят этот факт – часто до самого конца. Тяга к определенности и бессмертию является очень сильной человеческой тенденцией, и навязчивое цепляние за жизнь, особенно в культурах, где тема смерти под запретом, усиливается. Однако, если понять, что времени не подвластно только богатство нашей собственной просветленной сути, мы сможем более расслабленно относиться даже к смерти.

Что следует помнить умирающим, так это песни, которые снова и снова пел Миларепа, великий йогин Тибета, живший девять столетий назад. С помощью жизненных примеров, в основном взятых из его непосредственного окружения – Гималаев, он передавал ученикам понимание непостоянства всех явлений. Он раскрывал меняющуюся природу внешнего мира и ненадежную, не дающую удовлетворенности сущность всех обусловленных состояний ума. И настойчиво указывал ученикам на единственную настоящую константу: полностью развитый ум.

Великая йогиня Манибхадра постигла суть непостоянства, когда пошла к ручью за водой с глиняным горшком{16}. Она споткнулась о корень; сосуд выскользнул у нее из рук и разбился. В это самое мгновение она непосредственно пережила неразделимое единство формы и пространства, внутреннего и внешнего. Конечно, это свершилось исключительно потому, что она годами тренировала ум, получая благословение, впитывая поучения и пребывая в состоянии медитативного погружения. Если человек таким путем успешно продвигается к Просветлению, на первом этапе он избавляется от представлений о «я», или самости. С этим постижением все мешающие чувства исчезают, и практикующий достигает Освобождения. Если к тому же удается растворить незыблемость жестких идей, наступает Просветление – самовозникшее и непринужденное совершенство тела, речи и ума. Подобно тому, как содержимое разбившегося горшка сливается с окружающим миром, в момент смерти нам открывается возможность узнать основополагающую истину посредством неразличающей однонаправленности.