С такой высоты стало видно, что все побережье необитаемо. Привстав, Эб опять выглянул в окно, но не обнаружил внизу ни единого огонька, ни дыма из трубы. Под ним был лишь озаренный утренним светом лед, полукругом отделявший горы от грязно-серого океана, над которым стонал ветер да бушевала пуховая буря снега.

Но самое странное, что Эб увидел внизу – это широкая ровная полоса, будто молочная дорога. Она пролегла сквозь горы, берег и даже сквозь океан, теряясь вдалеке.

Рассеченный полосой надвое зимний пейзаж медленно прокручивался внизу, вагон по широкой дуге несся к горам. Пока Эб, всю жизнь проведший в родных долинах между пологими холмами, не привыкший к таким огромным расстояниям, рассматривал все это, Гагра вышел из кабины и сказал:

– У нас почти закончился магрил, а тварь все еще бежит за нами!

После долгого ожидания кое-что начало происходить.

Бардо Тодол успел поспать, поесть и сделать несколько неотложных дел. Изредка он приближался к сундуку и, наконец увидев картину, скрытую внутри черного зрачка, кивнул сам себе: давно пора!

Теперь там была не ночь, а раннее утро. Пологие холмы и Кривой лес сменились горами, среди заснеженных склонов виднелись рельсы Дороги. Изображение помутнело – чем светлее становилось вокруг, тем хуже работала магия черного глаза.

И вообще, книга начинала действовать Тодолу на нервы. В последнее время он ни разу так долго не держал сундук открытым, наоборот, старался заглядывать в него как можно реже. Глаз излучал такую ненависть и такой голод, что Тодол очень быстро уставал. Теперь же ему пришлось общаться с черной книгой уже долгие часы. Это выматывало.

Он твердо решил, что, когда все закончится и враги будут уничтожены, больше никогда не откроет сундук.

А пока что продолжал смотреть в зрачок, разглядывая зверушку, выскочившую из туннеля позади вагона.

Придерживаясь за стену, Эб прошел назад и выглянул в круглое окошко. Далеко-далеко по ниточке рельсов мчалась мглистая тень. Гудение магрила в топке стало тише.

– А как же… – подал спереди голос Кастелян. – Это же протоволк. Если Бардо его на кого-то натравил, он уже не остановится.

– Так что теперь делать? – спросил Эбвин у Гаргантюа. – В кабине есть рычаги – наверно, ты можешь увеличить скорость?

Эльф с сомнением стукнул носком мокасина по основанию топки и покачал головой.

– Не, теперь не выйдет. И так мало топлива осталось… – его лицо было серьезным и сосредоточенным. – Вот что старый Гагра скажет вам: плохо дело.

Они вернулись в кабину. Горы приблизились, впереди была насыпь, достигающая рельсов, от которых в этом месте отходила узкая железная лесенка. У основания насыпи стоял домик и тянулась дорожка, заканчивающаяся возле странного сооружения, что возвышалось на океанском берегу.

– Гагра, что это? – спросил Кастелян.

Вместо ответа эльф вцепился в рычаги, и вагон начал тормозить.

– Промежуточная станция, – поведал Гаргантюа. – Здесь можно заправиться.

– А что за постройка возле океана? На нем вроде купол, и что-то крутится…

Эльф пожал плечами.

– Гагра не знает.

Под полом зашипело, заскрипело, вагон качнулся и встал возле насыпи. Все трое покинули кабину, эльф открыл дверь и шагнул наружу.

В лицо ударил холодный ветер. Они стали спускаться по железной лесенке. Эб разглядел протоволка – пока еще далекого, похожего на прилипший к рельсам клочок тумана.

Гаргантюа спрыгнул с последней ступени, плечом распахнул дверь дома и ввалился внутрь. Когда Эб с Кастеляном вошли за ним, Гагра стоял посреди небольшого помещения и щурился.