– Да. Я думаю, это предложение примут. Главное, чтобы при этой операции не были повреждены системы жизнеобеспечения корабля и блоки климат-контроля. Если будет серьезная авария…

– Я знаю, знаю. Ведь я тоже могу пойти на Совет?..

– Да. Ты, если не забыла, имеешь право совещательного голоса…

Заседание Совета сопротивления, в который входили преимущественно руководители проекта «Врата в бездну», состоялось в зале Снов. Это поэтическое название зал получил за то, что изначально он проектировался как огромная спальня для сменившихся с дежурства навигаторов, управляющих звездолетом. Но последние события показали, что теперь не до снов, и роскошные восстановительные капсулы были демонтированы и отправлены на склад. Теперь в зале Снов – как в одном из самых защищенных помещений громадного звездолета – заседали руководители проекта, преданные благотворящим Зембером.

…Фигура Первого Координатора Зонана на фоне громадных экранов за его спиной казалась крошечной, но надтреснутый голос гулко разносился на весь зал и гремел под сводами:

– …Вы все помните, что я последним ратовал за любую форму насилия, за любое применение оружия! Я не раз сдерживал Леннара, возглавляющего Гвардию Разума, превыше всего для меня стояла жизнь, человеческая жизнь! Но сейчас… сейчас я уверен, что настало время прибегнуть к самым жестоким мерам, быть может, мы даже запоздали с этими мерами!..

Время от времени на боковом экране появлялось лицо оратора, увеличенное в добрых два десятка раз, и без труда можно было разглядеть и черные тени под глазами, и желтизну западающих губ, и характерное дрожание нижней челюсти… Говоря, Зонан сжимал руками горло, регулируя таким незамысловатым способом голосовые связки – иначе изо рта бы его вырывались только бульканье, треск и шипение, но никак не осмысленная, членораздельная речь. Неудивительно: Зонан был на куда более поздней стадии заболевания, чем большинство присутствующих. Тех, кто не инфицирован биологическим оружием Зембера, легко было узнать по тоненькой, почти невидимой маске, прикрывавшей лицо, и по темным плащам, наглухо драпировавшим фигуры – так, что невозможно определить, мужчина или женщина скрывается под этим плащом.

– В конце концов, – хрипя, продолжал Зонан, – у нас есть шанс найти противоядие. Вам всем известно, что в светских государствах, противостоявших блоку Лиракского пояса, велись встречные разработки биологического оружия – чтобы суметь нейтрализовать амиацин любого из четырех поколений. Но в Кканоане провели пятую трансмутацию, а мы были слишком заняты проектом «Врата в бездну», чтобы получить антидот и к этому яду. Теперь мы не можем подобрать код противодействия: слишком много вариантов пришлось бы перебрать, а времени у нас мало… совсем мало…

…Времени у Первого Координатора Зонана было еще меньше, чем он предполагал. Проговорив, точнее, прохрипев последние слова, он пошатнулся, а потом вдруг грянулся вниз головой с возвышения, на котором произносил свою пылкую речь.

И остался недвижим.

Нет, никто не вскочил, не бросился к Первому Координатору, не подал голоса; легкий гул, похожий на далекий шум прибоя, пролетел по залу – и только. Леннар поднялся и произнес:

– Я думаю, Зонан не мог бы найти лучшего доказательства того, что он совершенно прав. Я поддерживаю его. Если Совет утвердит, готов немедленно взяться за формирование миссии и лично возглавить ее.

– А у меня есть другое предложение.

Леннар оглянулся. Со своего места поднялся Элькан и смотрел неподвижно на руководителя Гвардии Разума. Массивное лицо ученого, лауреата знаменитой Мировой премии Яуруса, было бледным, скулы окаменели. Все ожидали, что скажет Элькан.