– Людко, здесь много старых баб, не окупится!

На что Сольский, стреляя глазами на актрису Софию Батицкую, сказал:

– Гень, замолчи. Еще как окупится! Мы тех старых пампушек только черкнем губами по щечке, а тех младших – цмок в бузяку!

И пан Ярач также

Актер Ярач всегда жаловался, что имеет славу пьяницы, и способен сорвать любой спектакль, и с ним такое случилось уже тринадцать раз. Между тем эта алкогольная слава нанесла ему столько вреда и так ему вредила, что, в конце концов, чтобы всем было приятно, он начал ее поддерживать. Ярач был автором известного в то время афоризма: «Есть два способа употребления водки – один с закуской, а второй без».

Как-то, возвращаясь с ночной попойки, остановился в парке перед скамейкой, на которой молодая мать кормила грудью ребенка, и спросил:

– Прошу пани, можно с этим псом выпить на брудершафт?

Кавалерка

Зачастую у Эдзя заказывали пиры домой. Одну такую забаву решил устроить в своем доме архитектор Коцимский, который после войны сделал головокружительную карьеру в Англии и Америке. Итак, Коць заказал закуску и выпивку на 30 человек.

– А есть место для стольких людей? – удивился пан Эдзё, зная, что Коць живет в «кавалерке» (одной комнате с ванной).

– Конечно! Не бойтесь, я найду выход.

Но пан Эдзё не мог себе это уложить в голове. Как такую кучу народу принять в одной маленькой комнате? И лично решил сопроводить заказное угощение.

Первое, что его ошеломило – это мебель на лестничной клетке. Хозяин вынес из квартиры абсолютно все, что могло помешать забаве. Скатерти были расстелены на полу, а единственным местом для сидения был унитаз. Поскольку не все поместились в покоях, то те, что опоздали, оккупировали ванную. И это не была какая-нибудь богема, привыкшая бухать где попало, а была публика из высших сфер – в платьях и мехах, которые и в Париже не часто увидишь.

Забава первого класса – только в «Атласе»

Как-то хозяину кнайпы Эдзю Тарлерскому молодые литераторы устроили хороший «кавал». Был в Львове совершенный имитатор голосов Корабьёвский, который на радио участвовал в юмористических программах. Он позвонил Эдзю, имитируя голос известного своим скупердяйством режиссера, и заказал обильный ужин на несколько человек. После этого он позвонил режиссеру и голосом Эдзя пригласил в кнайпу вместе с компанией актеров за свой счет.

А надо сказать, что у пана Эдзё иногда были такие капризы, поэтому режиссер и не заподозрил ничего.

И вот вся эта театральная компания приходит в «Атлас» и начинает заказывать себе все, что только в голову взбредет. Когда же после доброй забавы подступает к ним официант и подает счет, у режиссера волосы на голове встают дыбом. Он начинает толковать официантам, что это какая-то ошибка, так как сам пан Эдзё… Но тут приходит хозяин, и теперь его очередь хватать ртом воздух, так как не сам ли пан режиссер ему звонил и заказал обед на такое-то количество человек? Да нет, защищается режиссер, это не он, а сам пан Эдзё пригласил… И так по кругу.

А за соседним столом тем временем лопаются от смеха литераторы во главе с Корабьёвским, и когда наконец последний начинает с хохотом пародировать их голоса, они вспыхивают праведным гневом. И здесь уже весь «Атлас» хохочет, и пан Эдзё меняет гнев на милость. Он дарит театральной компании половину счета, а вторую половину записывает в кредит.

Я его хорошо знаю

Как-то в «Атласе» сидел с приятелями Исаак Райтман, владелец магазина на ул. Краковской. Вдруг вбегает его знакомый, очень возбужденный.

– Исаак! Ты живешь на Стрелецкой?