– К добру? – аж поперхнулся от возмущения Кирт.

– Не появись Отступник здесь, в ущелье лежали бы наши трупы, брат, – резонно пояснил разумник Керт.

– М-да, – крякнув, вынужденно согласился Кирт и сумрачно продолжил мысль напарника: – Не только бедолаги Тимаса и Симелии, но и твой, мой и лапули Ким. А так вот они мы, живехоньки и целы. Я – это точно я, ты – это ты…

– А Ким? – невольно настороженный взгляд Керта метнулся в мою сторону.

Я напряглась. Вдруг меня сейчас в четыре руки убивать станут, как того Йорда?

– Ким не повезло, – философски констатировал Кирт, не предпринимая никаких агрессивных телодвижений, и добавил, сделав еще один знак Первоотца факелом: – Жаль лапулю, пусть идет в светлые объятия Первоматери, как того и желала, но нам-то всем жить.

– Что предлагаешь? – справился о мнении брата Керт, начиная рассуждать вслух: – С одной стороны, тело ее высочества надо бы отцу доставить…

Я же, пользуясь данными из памяти горничной, его перебила:

– Надо драпать, и поскорее!

– Согласен, кобылу мне в жены! – решительно выпалил Кирт со своим обычным ругательным присловьем. – Бежать, и быстро. Смерти Симелии нам не простят, а уж если следы ритуала почуют и найдут, то гореть, плавать или на куски быть разорванными вместо Йорда мне вовсе не мечтается. Никто разбираться не будет, как мы уцелели. Ты с нами, лирта с лицом принцессы, памятью Ким и душой незнакомки?

– Куда ж я с подводной лодки, лирты! Будьте! – согласилась я, припомнив, что бесконечные пожелания бытия – здешний аналог приветствия, а лирт и лирта – обычное обращение к мужчинам и женщинам Фальмира. – Тикать так тикать, только с этого каменного одра слезть помогите, пока совсем не простыла. Апчхи! Меня шатает, как пьяную, и голова болит.

Вопрос о присоединении к компании телохранителей, или по-здешнему щитовиков, для меня вовсе не стоял. Куда я одна, тощая недомога с неотсортированной грудой чужих воспоминаний о чужом мире, подамся? Плохо мне, защитить себя не способна, одна надежда на парней. Подлости от них Кимея не видела, лишь помощь. Доверюсь! Другого выхода все равно нет.

Кирт легонько сдернул меня с плиты и небрежно поддержал, давая ногам привыкнуть к тяжести чужого-своего тела. Кимея, в отличие от моего прежнего тела с приятными округлостями, оказалась тушкой с цыплячьим весом и формами стиральной доски. Похоже, всех достоинств у девчонки, заморенной пансионом и нервной работенкой, и было что светлая, почти пепельная, коса толщиной в руку да серо-голубые глазки с длинными ресничками. Нет, покойница Симелия садистскими наклонностями не страдала, ни разу не подняла руку на компаньонку или слуг, но ее капризы доставали людей почище изощренной пытки.

– Кстати, куда мы будем драпать – раз, и на какие шиши – два? – переадресовала я паре спутников актуальные практические вопросы. – У меня в карманах пусто, даже безделушек на продажу нет. И одежда у нас у всех драная, испачканная в крови.

– Нам скрываться, а Симелии уже все равно, – резюмировал Кирт и, воткнув факел в трещину плиты, двинулся к трупам, не просто сваленным, как теперь виделось четче при новом ракурсе освещения, а словно скатанным в единый рыхлый ком каким-то маньяком. Будто некий великан за неимением снега вздумал поиграть в снежки из мяса. Брр!

– Украшения не трогай, запалить могут, только монеты из кошеля на поясе, – дал профессиональный совет Керт. – Камень поострее подыщи и дыру сделай, все монеты не бери, пару-тройку оставь, будто просыпались.

Я только присвистнула мысленно: это же надо, какое разностороннее обучение у телохранителей в «Сером щите»! Обобрать жертву, чтобы ограбление выглядело натурально, наверное, не каждый сможет. Я бы точно не додумалась. Впрочем, я ни разу в жизни не воровала ничего, кроме яблок у бабкиного соседа в деревне, и трупы тоже обирать не приходилось. Не та эпоха и профессия не та. Бухгалтеры по-другому зарабатывают, если они профи. Правда, мне и на этой ниве до звания мастера еще было пахать и пахать. Видала я таких спецов, что от любой проверки отбиться играючи могли, все данные в голове держали и любой отчет у них цифра к цифре с первого раза сходился.