– Все шутишь? – Юля бросила на него сердитый взгляд. – Может, это староверы? А они чужаков не любят.

– Какие староверы? – возмутился Никита. – У староверов бороды до пупка! И где ж ты видела староверов со спутниковыми тарелками и велосипедами? Тут даже храма нет!

– Я вообще староверов вживую не видела! – парировала Юля. – Только на картинках! Больно они мне нужны!

Они свернули с асфальта на проселочную дорогу, и «Тойота» снова запрыгала по ухабам. Слева и справа от дороги лежали огромные, чуть ли не до горизонта распаханные поля, по которым важно раскатывали тракторы и сеялки.

– Надо же, – удивился Никита, – здесь еще пашут и сеют! Что-то не помню, чтоб в отчетах управления сельского хозяйства упоминались местные фермеры…

– Не знала, что ты посевную освещаешь, – хихикнула Юля. – С каких это пор, дорогой?

– Представь себе, не освещаю! – неожиданно рассердился Никита. – Но были моменты, наезжал кое-кто на крестьянские хозяйства. Землю пытались оттяпать, скот потравили, посевы… Я писал об этом. Много шума было! Странно, что мимо тебя прошло! Но отсюда сигналов не поступало!

– Может, не на что жаловаться? Живут себе люди, хлебушек сеют, продают. Вон каких домов настроили! Явно не на продаже редиски заработали! Прямо парадиз какой-то в медвежьем углу.

– Земли тут плодородные. Подтаежная зона. Помнится мне, здесь помидоры хорошо родятся и клубника, – вздохнул Никита. – Жаль, рано еще, не поспела…

Он нахмурился, а Юля, не отрываясь от дороги, пожала плечами.

– Это ж славно, что люди руки не опустили и даже в глубинке живут по-человечески! Я вон ни одной халупы не заметила. Значит, не пьют, а работают!

Поля скоро кончились, грунтовка свернула в лес. Машина медленно катила по мягкой, усыпанной сосновой хвоей дороге. Никита раздраженно покрутил ручку приемника и снова бросил взгляд на телефон.

– Все прекрасно, только связи нет! – сказал он. – Между прочим, так все ужастики начинаются…

– Прекрати! – попросила Юля.

– Да-да! Именно так! – оживился Никита. – Герои решают провести журналистское расследование и отправляются в глухую деревню, где находят страшный артефакт – ключ, который по ночам сам открывает замок и выпускает на волю злодея с бензопилой! Героя жестоко убивают, героиню пытают, отрезают два пальца, а затем…

Никита демонически захохотал и потянулся к горлу Юли. Она ударила его по рукам.

– Сказала же, прекрати! Совсем не смешно!

Никита умильно улыбнулся, пытаясь поймать ее взгляд в зеркале заднего вида. Но Юля надулась и подчеркнуто внимательно смотрела на дорогу, которая петляла среди огромных корабельных сосен, чья кора отливала червонным золотом. Никита громко вздохнул и, как усердный школяр, в притворном смирении положил руки на колени и выпрямил спину, но на этот маневр Юля тоже не обратила внимания. Тогда он демонстративно отвернулся к окну, являя миру, как оскорблен и обижен. Но тут машина миновала развилку, Никита подскочил на сиденье, на ходу резко открыл дверь и крикнул:

– Тормози!

– Черт! – выругалась Юля. – Орешь как резаный! Поворот проскочили?

– Нет, кое-что заметил!

Машина съехала на зеленую, поросшую молодым папоротником лужайку и остановилась. Никита выскочил из «Тойоты» и бегом вернулся к развилке. Юля сдала машину назад и тоже вышла из нее.

– Что там? – спросила она недовольно и направилась к Никите.

– Смотри!

Он показывал на дорогу, что вела влево, – заросшую травой и мелким кустарником и явно заброшенную. Но сейчас на ней проступали глубокие следы протекторов. Машины прошли недавно. Комья грязи на траве не успели подсохнуть, а вбитые в землю ветки и листья еще не завяли.