Дом Колосов нашел быстро. Собственно, его и искать было нечего – если ехать от центра в сторону области, слева, на Ленинградском проспекте. Приземистые мощные корпуса, розовые кирпичные коробки, похожие одна на другую.

Во дворе возле четвертого корпуса стояли сразу три милицейские машины. За рулем скучали водители. Два лейтенантика, таинственно перешептываясь, осматривали припаркованную между «ракушками» новую «Волгу» синего цвета. Во двор лихо зарулила белая «Нива» с синей мигалкой. И оттуда колобком выкатился маленький плотный капитан в куртке ДПС нараспашку, пятнистых камуфлированных штанах СОБРа и в заломленном черном берете. Так одеваться мог в милиции только один человек, остальных же ждала гауптвахта. Человеком этим был старинный кореш Колосова Николай Свидерко. Он недавно перешел в УВД Северо-Западного округа, и район Сокола был его территорией. Встреча с другом прибавила Колосову оптимизма, хотя он пока ни черта не понимал в происходящем.

– Ну, погода, ну, зараза. – Свидерко был жестоко простужен и дудел, как труба, выговаривая слова с комичным прононсом. – Ваши хороши: прошляпили. И наши тоже хороши: бездельники! У меня температура тридцать восемь, а они свое в управе: давай выезжай. Ты-то чего тут варежку стоишь разеваешь? Он же ваш, с области!

– Кто? – спросил Никита.

– Да хмырь этот, мертвяк. – Свидерко снова закашлялся. – Убитый, кто? Сюда наши-то два раза выезжали. С жильцами прямо истерика уже. А наши тоже, ну как первый раз замужем. Участковый – дуботол! С первого раза разобраться не мог, что это не ложный вызов, не пустышка, а чистейший криминал.

Никита молча ждал: Свидерко известный горлопан. Но отходчив. Сейчас схлынет первая волна эмоций, а потом все рассосется – и с ним можно будет работать.

Но, увы, на этот раз не рассосалось.

Прошел час, миновал второй, пролетел третий. С осмотром места было покончено, начался поквартирный обход и опрос жильцов. Колосов наблюдал все это как бы со стороны, не мешая Свидерко распоряжаться и руководить. Сладкова он обнаружил в подъезде, на площадке между четвертым и пятым этажами. Коллега из автотранспортного отдела курил у мусоропровода, наблюдая за тем, как «москвичи» – эксперт-криминалист с Петровки и судебный медик – изымали образцы с пола, перил и ступенек, буквально залитых какой-то темно-бурой жижей.

На площадке витал кислый винный дух, но к нему примешивалась сладковато-тошнотворная вонь, которую невозможно было ни с чем другим спутать. Это был запах крови. Однако трупа на площадке не было.

И это было первым звеном в цепи довольно странных обстоятельств, отмеченных про себя Колосовым. Основной осмотр шел этажом выше – в одной из квартир на пятом этаже. Однако милиция попала туда не сразу. Этому предшествовала, как выразился Свидерко, целая «история с географией».

– Значит, так, что я знаю со слов нашего дежурного и говорю тебе, Никита, чтобы и ты знал, – начал Свидерко. – Первый раз нам жильцы позвонили в половине седьмого утра. Старуху с четвертого этажа понесло мусор выносить спозаранку. Она всех и переполошила. Наши утром, естественно, засомневались: старухе и присниться ведь могло, так или не так?

– Что? – Колосов усмехнулся.

– Ты зубы-то не скаль. Возраст у старухи, воображение могло разыграться, так? Ну, в дежурке так и рассудили, и правильно рассудили, и послали сюда наряд и участкового. Ну, поднялись они сюда. На лестнице винищем разит. Участковый покрутился, в обстановку не вник, балбес. Жильцов по квартирам разогнал, чтоб не мешались. Короче, доложил в отделение: никакого криминала нет. На полу действительно лужа, только не крови, как старуха и жильцы другие по телефону уверяли, а пролитого кем-то вина. Три бутылки «Киндзмараули» марочного кто-то разом кокнул. Там действительно осколков полно.