- О! Да тут загадка! – замечает брюнетка, продолжая настырно разглядывать меня.

- Мы и так засиделись, дорогая Дия, - мягко говорит более пожилая дама и встает с диванчика. – Придем сразу, как только ты нас позовешь.

- О да! – с намеком подтверждает брюнетка, тоже вставая.

Эрвентус по очереди прикладывается к ручкам дам, и они наконец плавно выплывают из зала, кинув на меня прощальный любопытный взгляд.

Остаемся мы втроем: Эрвентус, Дия и я. Эрвентус жестом приглашает меня снять вуаль, и я с облегчением стаскиваю с себя надоевшую тряпку. Лоб чешется, и я тру его с раздражением. Дия с любопытством оглядывает меня с головы до ног.

- А к чему такая скрытность, сьерр Эрвентус? – вопрошает блондинка.

- На это есть причины, милая сьерра, - уворачивается от ответа Эрвентус.

Дия собирается было что-то спросить, но тут дверь распахивается, и в комнату без всякого предупреждения входит новый гость.

Мужчина высок и с головой, откинутой чуть назад, производит впечатление памятника самому себе. Гладко зачесанные темные волосы блестят, смазанные ароматным маслом. Неужели не все разделяют здесь моду длинных патл? Сюрприз, но в хорошем смысле. Голубые глаза пришедшего смотрят с хищным прищуром.

Дия при виде мужчины тут же вскакивает с диванчика и чуть ли не распластывается на полу в глубоком реверансе. Эрвентус склоняется в лаконичном и полным достоинства поклоне. Я смотрю на новоприбывшего как баран на новые ворота. Это и есть его высочество? Ох, елки-моталки, а мне что делать: реверансить или поклон до земли: мол, гой еси тебе, принц заморский. Пока я пребываю в мучительных сомнениях, мужчина подходит к дивану и разваливается на нем, положив ногу на ногу.

- Это сьерра Элизэ, - докладывает Эрвентус.

Принц молча кивает и смотрит на меня: изучающе и пристально. Скользит взглядом по лицу, фигуре. Я нервничаю, ощущаю, как ладони стали влажными. Эй, сьерр, а вас не учили, что неприлично так пялиться на человека?

- Сьерру Элизэ никто не видел? – наконец подает голос августейший гость.

Голос у него тоже внушительный: низкий и тягучий, как расплавленное стекло.

- Не совсем, - замечает Эрвентус. – Когда мы сюда пришли, у сьерры Дии в гостях были сьерра Целиния и сьерра Нарсия.

Принц бросает быстрый взгляд на блондинку.

- Дорогая, - мягко говорит он, но эта мягкость может служить прекрасной иллюстрацией поговорки: «Мягко стелет, да жестко спать», - разве я не предупреждал тебя, чтобы ты никого не принимала сегодня в первой половине дня?

- Да, Иркус, - лепечет растерявшаяся блондинка. – Но они пришли… Не могла же я подруг выставить за дверь?

- А моего приказа ослушаться могла? – вдруг рявкает принц, разрушая иллюзорную мягкость обращения. – Я сказал тебе, чтобы ты сидела и ждала сьерра Эрвентуса и меня. Без свидетелей!

- Да, Иркус, - машет сразу же увлажнившимися ресницами Дия.

- А ты посмела ослушаться? – голос принца снова становится вкрадчивым. – Захотела прогуляться в Цветочный дом герцога Дивардеса?

Блондинка так бледнеет, что на ее лице остаются яркими только три пятна: ярко накрашенные губы и расширившиеся от страха глаза.

- Иркус, прости, - шепчет она и падает на колени перед принцем. Тот смотрит на коленопреклоненную девушку, нахмурив брови. Упившись вдоволь этим зрелищем, принц произносит:

- Ладно, на этот раз прощаю, Дия. Вели подать нам напитки, сама пойди в спальню и сыграй на лютне. И чтобы игра не прекращалась, пока я не скажу.

Дия встает и выходит. Головы она не поднимает, но по опущенным плечам видно, что досталось ей сильно. Она украдкой косится на меня, и я понимаю, что нажила врага: простить мне свое унижение Дия никогда не сможет.