Лем встретил нас улыбкой. Сомневаюсь, что он так радовался мне – скорее, конечно, своей старой знакомой Яге.

– Привет, Лем! – весело сказала Яга. – Как работа? Крыша на уши не давит?

Лем засмеялся. Вообще, на месте Яги, я бы поостерегся шутить с тем, кто держал небо – от смеха тот мог бы уронить купол, но, как я уже сказал, скелет атлантов держал небо сам по себе и трястись во время смеха, атланты могли безбоязненно.

– Привет, Яга! – сказал Лем – Нет, не давит! Да и с чего бы? Уши-то до нее не дотягиваются! Ты сама, что ли не видишь? – Лем сказал это даже с осуждением. Да уж, с чувством юмора у атлантов был полный швах!

– А мы по делу! – сказала Яга.

– Я догадался – ответил Лем. – Просто так ты бы не прилетела! Чисто поболтать, помочь скоротать трудовые будни!

– А разве… – начал было я.

– Что? – спросил Лем. – Ты про мозг из двух независимых половин? – спросил Лем. – Так вот, муж Яги, чтоб ты знал. Я слишком молодой для этого! Мозг разделяется на шестой тысяче лет от роду. А мне пока лишь пять тысяч! У меня разделение еще не прошло!

– И как ты справляешься со скукой? – спросил я.

– Считаю пролетающих ворон – ответил Лем. – Вот сегодня, например, пролетело тридцать две серых и двадцать четыре черных с белым!

– Черные с белым – это сороки – сказала Яга.

– Спасибо, Яга! – сказал Лем. – За важную информацию! Теперь буду знать! А еще какая-то птица свила гнездо у меня на голове – сказал Лем – И по-моему, высиживает в нем яйца!

– Мешает? – участливо спросила Яга.

– Немного – сознался Лем.

– Хорошо, будем улетать – уберем! – пообещала Яга.

– Только не выбрасывайте! – попросил Лем. – Все-таки, там зарождается жизнь! Просто перенесите на какое-нибудь дерево!

– Хорошо, сделаем! – сказала Яга.

– Ну, рассказывайте, зачем прилетели – сказал Лем.

– Слушай, Лем – начала Яга. – Тут такое дело. Всех ветрогонов превратили в обсидиановые статуи! Я почувствовала очень древнее колдовство и следы Синюшки. Вот и решила обратиться к тебе – может, поможешь распутать эту загадку?

– Попробую – вздохнул Лем. – Вообще, обсидиановые фигуры – это очень древняя традиция атлантов. Первых атлантов. Тех самых, которые создали вообще все. И Пространство, и пыль мироздания и Свет жизни.

– Свет жизни? – не понял я. Я никогда не слышал о таком.

– Да, Свет жизни – сказал Лем. – Это сгусток живого света, который летает в Пространстве и дает жизнь всему, что создают атланты. Частица Света жизни есть в каждом человеке, в каждом живом существе на свете!

– А первые атланты – спросил я. – Что с ними? Кто это?

– Это женщины-атланты, которые появились в Великом ничто первыми и принялись созидать все вокруг. Было это около пятисот тысяч лет назад, как говорят наши летописи. Так вот, обсидиановые фигуры – это наследие первых атлантов. Была у них такая игра – шамахт. Играли в нее на большом поле, расчерченном на квадраты. Кстати, ваши шахматы – это уменьшенный шамахт! Для игры специально превращали в обсидиан солдат, которые становились пешками, коней, соответственно, какого-нибудь короля и королеву, двух вельмож, которые становились слонами.

– Довольно жестоко, тебе не кажется? – спросил я у Лема.

– В шамахт играли еще до того, как атланты-женщины создали понятие жестокости – сказал Лем. – Вот и играли. Как и в шахматах, во время игры некоторые фигуры «съедались». Так вот, те, которые были «съеденными», оплавлялись в бусины и из них набирались бусы, по которым сразу было видно, сколько раз их владелица выиграла в шамахт, а соответственно, насколько она мудра! Кстати, идея женских украшений пошла именно от первых атлантов. Ну не было еще такого понятия, как «жестокость», понимаете? – как-то извиняюще сказал Лем. – И понятия «милосердие» тоже не было! Не придумали еще! Кстати, и то и другое придумали именно женщины, чтоб вы знали!