В расстроенных чувствах возвращалась к карете. Ярмарка потеряла былую прелесть, теперь мне хотелось скорее закрыться в четырех стенах, пусть даже это стенки экипажа. Погруженная в себя, налетела на какого-то мужчину. Он вклинился между мной и Дональдом. Даже не взглянув на его лицо, извинилась и собиралась сделать шаг, но поняла: не могу. Незнакомец стиснул в объятиях и накрыл лицо платком, от запаха которого нестерпимо разболелась голова. Она тяжелела с каждым мигом, унося сознание в темную бездну. Кажется, закричала Инга, но не могла поручиться, что мне не привиделось. Я словно плыла в тумане, который стремительно затягивал в воронку безвременья.

Возвращение в мир звуков и образов выдалось мучительным. Во-первых, голова раскалывалась, во-вторых, тело затекло от долгого лежания в неподвижной позе. Похитители связали меня по рукам и ногам и бросили на холодный пол, не озаботившись постелить даже соломы. Если я проведу здесь еще час, наверняка заболею. Собственно, а где – здесь? Кое-как, далеко не с первой попытки перекатилась на другой бок. Увы, рассмотреть помещение не удалось: окон не было, единственный источник света – зарешеченное окошечко в двери. Низкие своды наводили на мысль о подвале, а то и вовсе темнице. Увы, причина, по которой я оказалась в столь плачевном положении, пока оставались загадкой. Я склонялась к тому, что виной всему новая фамилия. Вряд ли кого-то прельщала должность мэра провинциального города, которую в день моей свадьбы получил отец, да и долго брата уплачены. Оставался герцог Рардеж. Хотелось выть от обиды. Муж не любит меня, почему я должна страдать? Сомневаюсь, будто Арон выполнит условия похитителей и выкупит мою свободу. Подумаешь, овдовеет в третий раз, найдет новую молодую жену. Гадалка ведь предупреждала! Но кто мог подумать, что ее слова сбудутся так скоро…

По щеке скатилась слеза, за ней другая. Уткнувшись в холодный камень, я беззвучно плакала. Тюремщики не заткнули рот, но позвать на помощь не могла: крик неизменно хрипом застревал в горле.

Не знаю, сколько я провела на полу. День в темнице походил на ночь, одни бесконечные сумерки. Зато желудок ясно давал понять, что долго, и требовал горячей пищи. Словно услышав его неблагородное урчание, возле окошечка заметались блики света. Лязгнул засов, и в дверном проеме показался темный силуэт. За спиной гостя я различила еще двоих мужчин. Хоть бы один принес еду!

– Жалкое зрелище! – В голосе неизвестного звучало холодное презрение. – Сразу видно, Арон выбирал племенную кобылу.

Тут уж я не стерпела, как бы ни была напугана, с достоинством ответила нахалу:

– Извольте выбирать выражения, когда говорите о даме!

– Не такая она и кобыла. – Голос второго мужчины оказался ниже, с легкой хрипотцой. – Но ты прав, на герцогиню не тянет.

– Хочешь, забери себе, если Арон до завтрашнего вечера не объявится, – милостиво разрешил первый, распорядившись мной словно вещью. – Вряд ли она на что-то годна в постели, но мордашка симпатичная.

Подавив рвавшийся наружу гнев, задумалась. Выходит, он видел меня и явно не здесь: даже при свете факела не понять, красавица я или урод. Но где? На свадьбе или на ярмарке?

– Не переживайте, леди, – сомнительно обнадежил обладатель баса, – со мной всяко лучше, чем с камнем на шее. Без титула, конечно, и не женой, зато живая.

Предпочла бы оказаться мертвой. Если он только дотронется до меня!.. Собственно, а что я сделаю? Беспомощная, связанная – с мужчиной. Осознав весь ужас своего положения, молила Арона приехать. Ужасы брачной ночи померкли перед перспективой изнасилования.