– Ланнистер! – вдруг тонко прокричала Майя, в голосе ее были истерика и ужас. Я инстинктивно шагнула вперед, наклоняясь в направлении кота. Он никогда не был на улице, он был домашним котом. Он и на даче-то был впервые, непуганый рыжий ангелочек среди наших деревенских монстров. Бей городских – их девиз.

Кот спокойно стоял и словно ждал меня, пока я шла по дому, по крыльцу, а потом он вдруг передумал – возможно, вспомнив, что на улице его ждут какие-то важные дела. Ланнистер развернулся и неторопливо посеменил прочь. Я бросилась за ним, тогда он рванул в кусты и в считаные минуты полностью исчез из зоны видимости.

– Нет, нет, черт, вернись. Ты не кот, ты свинья какая-то, – бесновалась я, продираясь сквозь колючий и холодный крыжовник.

– Ты его видишь? – крикнула Майя.

Она стояла на крыльце босая, растрепанная, бледная, как привидение, вызванное на том самом спиритическом сеансе. Она вытягивала шею, чтобы разглядеть что-то в непроглядной загородной дачной тьме. В нашей деревеньке за свет платить не любили, и уличные фонари горели тускло, были расставлены редко, с шагом чуть ли не в километр. Мы бегали по округе, кричали, охали – все с нулевым эффектом.

– Он должен быть где-то тут, неподалеку. Он же никогда не был на улице, он же забоится идти далеко, – неуверенно уверяла я Майю, она же только смотрела на меня огромными, полными ужаса серыми глазами. – Мы его найдем.

– Он может быть где угодно, это же кот, – поделился с нами своим видением Юрка, будь он неладен. Он курил на крыльце.

– Курить вредно, ты можешь помереть, – едко бросила я.

Юрка пожал плечами и глубоко затянулся. Майя вдохнула, и я подумала, что она сейчас снова упадет в обморок. Никогда не думала, что подруга будет так переживать из-за кота. С другой стороны, кот – это важно. Тем более для Майи с ее-то способностью привязываться. С ее-то тонкой душевной структурой.

– Ты как, а? Ты держись там, слышишь? – сказала я, не зная, как еще поддержать подругу.

Майя сжала губы и вообще как-то вся напряглась, словно готовясь к прыжку. Ее глаза покраснели, а кулаки сжались. Бить будет? В конце концов, это я предложила взять Ланнистера с собой на дачу.

– Он не вернется, – обреченно пробормотала Майя. – Он не вернется, он ушел. Это все из-за меня.

– Что ты плетешь? – оторопела я. – Из-за тебя? Что из-за тебя?

– Он ушел из-за меня. Обиделся.

– Спятила, все-таки спятила. Говорила я тебе, нельзя столько работать. Ты ж никогда не отдыхаешь. Вот и дожили. Нервный срыв. Ну скажи: ты-то при чем? Ты хоть как себя чувствуешь?

– Я чувствую себя скотиной последней, – призналась Майя и села на крыльцо.

Из дома на нее таращилось несколько пар глаз, во всех – один и тот же вопрос: «Что за ерунда?»

– Так, пойдем в дом, я тебе чаю сделаю, и ты мне все расскажешь. – Я взяла Майю за плечи и с усилием заставила встать. – А кота мы найдем, никуда он не денется. Коты всегда возвращаются.

– Только не ко мне, – твердо сказала она и посмотрела так, что я поняла – в этой истории есть что-то еще, что-то, о чем я не подозреваю. И я была права. Это «что-то» даже имело название или, вернее, имя. Константин. Мужчина мечты.

– Ты понимаешь, я ведь его предала! – воскликнула Майя, обхватив горячую чашку с чаем ладонями. Я прикрыла дверь на террасу. – Я еще не рассказывала об этом тебе, я не рассказывала об этом даже ему, но я уже предала его.

– Кого? Кота? – нахмурилась я, прикидывая, не слишком ли сильно Майя ударилась о пол головой при падении.

– Да, кота. Я как раз собиралась с тобой сегодня поговорить об этом после покера. На самом деле я хотела поговорить с тобой всю последнюю неделю, но я что-то была так занята… ученики, все такое, скоро экзамены, все как с цепи сорвались, ЕГЭ. Впрочем, я опять все вру. Я вообще постоянно вру, главным образом самой себе. Я откладывала этот разговор, потому что я – трусиха.