Вульф пил огромными глотками и опустошил бутыль по меньшей мере на пинту.

– Спасибо.

– Небось здорово пить хотелось? Неудивительно… Да, кстати, меня зовут капитан Ньюман.

Пожимая протянутую руку, Вульф внимательнее присмотрелся к собеседнику. Тот действительно был молод – наверное, чуть за двадцать: свежее лицо, мальчишеская челка и открытая улыбка. Но в его манере держаться чувствовалась та ранняя зрелость, которая приходит к человеку на войне.

– Вы бывали в бою? – поинтересовался Вульф.

– Не без того. – Капитан Ньюман дотронулся до своего колена. – Я получил ранение в ногу, поэтому меня отправили в этот захудалый городишко. – Он усмехнулся. – Не то чтобы я рвусь обратно в пустыню, но хотелось бы заниматься чем-нибудь более стоящим, чем приглядывать за магазинчиком в сотне миль от военных действий. Единственные бои, которые мы видим, – это стычки между христианами и мусульманами в городе. А откуда у вас такой акцент?

Неожиданный вопрос, не связанный с тем, о чем говорилось ранее, поставил Вульфа в тупик. Впрочем, ведь такого поворота событий следовало ожидать, тут же напомнил он себе: капитан Ньюман производит впечатление смышленого молодого человека. К счастью, у Вульфа имелись готовые ответы на подобные вопросы.

– Мои родители были бурами. Они переселились из Южной Африки в Египет. В детстве я говорил на двух языках – африканском и арабском. – Он колебался, продолжать ли рассказ, боясь выказать чрезмерную готовность объясняться. – Фамилия Вульф – голландская. Меня окрестили Алексом в честь города, в котором я родился.

Казалось, Ньюман проявляет интерес исключительно из вежливости.

– Что привело вас сюда?

К этому Вульф был готов.

– У меня есть кое-какие дела в Верхнем Египте. Бизнес. – Он улыбнулся. – Мне нравится наносить неожиданные визиты партнерам…

Между тем они въехали в Асьют. По египетским меркам это был большой город со всеми необходимыми атрибутами: фабрики, больницы, мусульманский университет, знаменитый монастырь; население насчитывало около шестидесяти тысяч жителей. Вульф собирался попросить, чтобы его высадили возле железнодорожной станции, но Ньюман спас его от ошибки.

– Вам нужно в автомобильную мастерскую. Мы отвезем вас к Насифу: он сможет отбуксировать вашу машину.

Вульф выдавил «спасибо», во рту у него пересохло: он до сих пор плохо соображал. «Как бы привести себя в чувство? – размышлял он. – Во всем виновата проклятая пустыня – я совсем расклеился». Он взглянул на часы: времени для того, чтобы выпутаться из истории с мастерской и попасть на дневной поезд в Каир, достаточно. План действий таков: сначала нужно будет войти в мастерскую, потому что Ньюман наверняка решит понаблюдать за ним. Когда военные уедут, придется для виду расспросить кого-нибудь о запчастях или о чем-нибудь в этом роде, а потом уже можно отправляться на станцию.

Если повезет, Насиф и Ньюман никогда не сравнят те впечатления, которые останутся у них от Алекса Вульфа.

Джип ехал по шумным узким улицам. Знакомые виды египетского города нравились Вульфу: нарядные хлопковые одежды, женщины, несущие свертки на головах, солидные полицейские – суровые блюстители порядка в темных очках, крошечные магазинчики, рассыпанные по изборожденным колеями улицам, ларьки, побитые машины и перегруженные ослы. Джип остановился у ряда низких строений из грязного кирпича. Дорога была наполовину перегорожена старым грузовиком и остатками безжалостно расчлененного «фиата». Какой-то мальчуган гаечным ключом что-то отвинчивал в цилиндрическом блоке, сидя прямо на земле у входа.