Пока офицеры спорили, Садат вспоминал неудачное выступление прошлого лета. Все началось с шейха Аль-Ажара, который проповедовал: «Война нас не касается». Затем египетский парламент с редкой самостоятельностью взял курс на политику «Спасем Египет от бича войны». До этого момента египетская армия сражалась бок о бок с английской в пустыне; теперь британцы приказали им сложить оружие и уводить войска. Египтяне были рады убраться с поля боя, но не изъявили готовности разоружаться. В этом Садат увидел посланную небом возможность для раздувания революционной борьбы. Вместе с множеством других молодых офицеров он отказался сложить оружие и планировал двинуться на Каир. К огромному разочарованию Садата, британцы моментально уступили и разрешили оставить оружие. Садат безуспешно продолжал раздувать искру восстания в пламя революции, но британцы перехитрили его, не пойдя на открытое противостояние. Поход на Каир не состоялся: кроме людей из подразделения Садата, на место сбора никто не пришел. Они помыли машины, немного подождали и вернулись в лагерь.

Шесть месяцев спустя Садату пришлось пережить другой провал. На этот раз из-за турецкого короля – этого распутного толстяка. Британцы предъявили королю Фаруку ультиматум: или он велит своему министру сформировать новое – пробританское – правительство, или отрекается от престола. Под давлением король потребовал к себе Мустафу Эль-Нахас-пашу и приказал ему сформировать новое правительство. Садат не был роялистом: он заявил, что это нарушение египетского суверенитета, и младшие офицеры под его командованием промаршировали перед дворцом, чтобы приветствовать короля в знак протеста. Так Садат еще раз попытался разжечь восстание. В его планы входило окружить дворец, взяв таким образом короля под символическую защиту. И вновь он оказался в одиночестве.

В обоих случаях молодой бунтарь испытал горькое разочарование. Он был на грани того, чтобы поставить на восстании крест, – пускай египтяне катятся ко всем чертям, думал он в моменты черного отчаяния. Однако минутная слабость проходила: он слишком хорошо знал, что его дело правое и что он достаточно умен, чтобы служить ему.

– Но каким образом мы наладим с немцами контакт? – спросил Имам, один из летчиков. Садату понравилось, что они обсуждают, как именно это сделать. Вопрос о том, делать ли это вообще, уже не стоит.

Кемель ответил:

– Мы можем послать им сообщение. На самолете.

– О да! – Имам был молод и горяч. – Кто-нибудь из нас мог бы отправиться на обычный патрульный облет, а затем, отклонившись от курса, приземлиться за линией фронта.

Один из старших пилотов пробормотал:

– Когда он вернется, ему придется отчитаться за отклонение…

– Он может вовсе не вернуться. – Оживление Имама тут же сменилось отчаянием.

Садат тихо возразил:

– Он может вернуться с Роммелем.

Глаза Имама снова загорелись, и Садат понял, что молодой пилот уже видит себя и Роммеля входящими в Каир во главе освободительной армии. Садат тут же решил, что именно Имаму следует поручить это задание.

– Давайте обсудим текст письма, – предложил Садат. – Думаю, следует изложить четыре пункта. Первое: мы – честные египтяне, у которых есть своя организация внутри армии. Второе: как и вы, мы боремся против англичан. Третье: мы можем собрать армию из повстанцев, которые будут воевать на вашей стороне. Четвертое: мы организуем восстание против англичан в Каире, если вы взамен гарантируете независимость и суверенитет Египта после поражения Великобритании. – Он сделал паузу и, нахмурившись, добавил: – Хорошо бы приложить к этим заявлениям подтверждение нашей лояльности.