Руки уже начали дрожать, а колени – подгибаться. Рана на запястье правой руки кровоточила, заливая кровью плащ Иоко и древко Посоха. Я пятилась, пытаясь отбиться, но что я могла против такой стаи воронов?

Сделав еще один шаг назад, я споткнулась: в темноте невозможно было разглядеть, что мешалось под ногами. Обессилев, рухнула на колени, подняла вверх Посох, отбиваясь от очередной парочки хищных птиц, и подумала, что не успею спасти Иоко. Не сумею освободить Безвременье, да и домой, в свой мир, тоже не вернусь. Погибну тут, у стены, растерзанная бесчисленным вороньем, бороться с которым уже не было сил.

Лишь краем глаза я успела ухватить золотисто-красное свечение, как воздух наполнился вдруг нежным запахом цветов. Темнота заискрилась, засияла всполохами золота и пурпура, и в гущу птиц врезался еще один Посох.

Мои усталые руки опустились, и, вытирая со лба кровь и пот, я прищурилась, стараясь понять, кому принадлежит тонкое древко с двумя сверкающими лезвиями по краям. Владелец этого оружия умел сражаться, он не делал ни одного лишнего движения. Посох почти не двигался – он словно застыл, окруженный тучей птиц, но огненные всполохи убивали одного ворона за другим. Воздух звенел, искрился и впитывал в себя диковинный свет.

Но расслабляться не стоило. Даг, который до этого молча наблюдал за битвой, вдруг кинулся ко мне со скоростью волка и сдернул с плеч рюкзак. Прежде чем я успела поднять Посох, он огрел меня чем-то тяжелым по голове.

Проваливаясь в звенящее забытье, я услышала звонкий голос, полный власти и ярости:

– Хант, не смей уходить! Сегодня ты сражаешься, Хант!

– Почему это? – Голос друга ни капли не изменился, звучал все так же нагло и возмущенно.

– Потому что ты вырос! Ты уже взрослый! – проговорила девушка, державшая в руке золотой Посох.

Я увидела ее силуэт, то, как сияют камни маленького венца на голове, и почему-то подумала про Эви, а затем потеряла сознание.

Вскоре я очнулась. Битва затихала, становясь все менее яростной.

Спину холодили камни стены, на которую я опиралась, в руке все еще теплело древко моего оружия. Приподнявшись на локтях, я увидела светловолосую девушку, чьи заплетенные во множество косичек волосы спускались до поясницы. Кто эта спасительница, так храбро защитившая меня? И откуда у нее такой удивительный Посох?

Дан не осмеливался напасть, он пятился и возмущенно таращился на девушку.

– Что уставился? – грубо спросила она, ловким движением отшвырнув последнюю, самую наглую птицу. Остатки стаи улетали, громко шурша крыльями.

– Я знаю тебя, – проговорил Дан и выразительно поднял одну бровь. – Ты – Ниса, Хранительница с другого мира. Про твой Посох слагали много легенд.

– Какая тебе разница, звереныш? – проговорила она и так посмотрела на парня, что тот снова попятился.

– Никакой. Говорили, что ты стала водой и утекла с водопадами. А Иоко стал оборотнем и призраком. Но, видимо, врали, да?

– Отдай мне рюкзак Софии, – приказала ему Ниса и угрожающе навела на него Посох.

Дан дернул плечом и кинул украденную вещь на каменный пол.

Откуда у него мой рюкзак? И где Даг?

Приподнявшись, я оглянулась и не увидела Ханта. Вместо него у стены стоял высокий парень с черной маленькой бородкой и убранными в хвост волосами. Он почесывал время от времени подбородок и морщился. Дага тоже нигде не было.

– Мы уходим. Мы не причинили вам вреда. Во всем виновата ваша подопечная. Нельзя быть такой добренькой и освобождать всех воронов подряд, – ухмыльнулся Дан и сделал несколько шагов к башне.

– Вали уже, проповедник, – буркнул чернобородый парень, – а не то и ты отправишься вслед за братцем, купаться в реке.