Даниэль… Единственный, кто имел право касаться моего тела. И каждое его прикосновение было особенным. Вампир относился ко мне, как я бы отнеслась к произведению искусства. А этот мачо… это ЧМО!!! Я передернулась от отвращения.

– Ну ты че? Правда, как тебя зовут?!

Я уже не могла сдерживаться. Еще чуть-чуть – и я ему зубами в горло вцеплюсь не хуже вампира.

– Слушай, ты, альтернативно одаренный герой-любовник! Лапу прочь, пока не оторвала!

Парень обалдел. Я не стала дожидаться, пока он выполнит приказ, стряхнула его конечность и кое-как начала запихивать вещи в сумку. Потом быстро надела короткую юбочку прямо на купальник и ушла с пляжа. Еще не хватало ввязываться в разборки с этими дурачками. А если уж честно – я их не боялась. Я себя боялась. Боялась того, что могу с ними сделать.

В феврале – четыре, почти уже пять месяцев назад – я убила вампира. Перегрызла ему глотку, а потом просто отпустила на тот свет. А еще – пытала человека. То есть оборотня. Но тогда он был в человеческой форме. И я даже наслаждалась этой пыткой. А потом пила его кровь. И это дало мне столько силы, что я смогла впасть в транс. А в трансе я управляла животными. И тоже убивала.

Да-да, убивала именно я. Какая, в сущности, разница – сама ты убиваешь или же ножом, пистолетом, веревкой… Или крысиными зубами.

Я была чудовищем – и наслаждалась этим. Если у человека на одном плече сидит ангел, а на втором – дьявол, то в феврале мой личный дьявол вышел наружу, сорвался с цепи и овладел каждой клеточкой моего тела. А еще – разума и души.

Я сделала то, от чего меня до сих пор мучают по ночам кошмары – все убитые мной приходят по очереди в мои сны. Но самое страшное другое. Они не упрекают. Они не винят меня в своей смерти. Они спрашивают: «Тебе понравилось, Юля? Хочешь еще?»

И эта черная сторона моей души, та сторона, которую мы стараемся не выпускать наружу, которая облизывается при виде чужих страданий и орет в экстазе, когда видит чью-то смерть, радостно соглашается с ними.

«Да! Хочу! Еще!»

Даниэль был дьявольски прав, нарисовав половину меня в образе чудовища с человеческими глазами. Именно так оно на меня и смотрело. Все понимало, скалило зубы – и смеялось. «Хочешь еще, малышка?»

А стоило обратиться к своей второй половине – и там на человеческом лице сверкали звериные глаза. Лицо было спокойным и чистым, я-человек любила жизнь и была добра к ней, а она ко мне, но стоило нам только разозлиться – и сверкали желтизной с прозеленью вокруг зрачка звериные глаза.

«Кто посмел?!»

Поэтому я и перестала спать по ночам. Я не знала, как объяснить подруге, что я не вампиров боюсь и не мертвецов, а самой себя! Своей собственной тьмы.

И сейчас, когда этот сопляк положил руку мне на плечо, мне ужасно захотелось рвануться – и вцепиться в нее клыками. Ощутить на языке сладкий металлический привкус крови! Почувствовать, как хрустят под моими зубами тоненькие косточки.

Посмотреть ему в глаза, ощутить в них смертную боль и древний, темный ужас – и медленно, но так, чтобы он все видел, впиться в его горло, до конца наслаждаясь его страхом, его кровью, его безнадежным бегством от смерти.

Меня страшило именно это. И я старалась не допустить, нет, не выпустить из себя эту чертову тварь! Я боялась того, во что могу превратиться. Легко ведь сделать первый шаг. Еще легче – второй. Это как с наркотиками. Сигаретка с марихуаной? Запросто! Кокаин в золотой пудренице?! Да еще проще! А потом смотришь, для тебя уже и убойная доза героина – на один зубок! И сам не замечаешь, когда же это произошло. Когда ты перешел грань между человеком и наркоманом.