Третий варвар был выше своих товарищей на целую голову. Держа на мощном, как каменная глыба, плече боевой молот, он прыснул со смеха. Хотя и очень тихо – так, чтобы его усмешка осталась незамеченной. Посмотрев на него своим единственным глазом, наследник состроил свирепую гримасу и сказал на языке, который понимало оба их племени:

– В чем дело, Луго?

Мартос все еще не воспринимал гиганта в роли солдата особой центурии, сформированной из остатков воинов-вотадинов [7] после того, как в прошлом году они были наголову разбиты римлянами. В плен же они попали в результате предательства вождя племени сельговов, чьим представителем был также и Луго. Неудивительно, что отношение Мартоса к гиганту до сих пор оставалось предвзятым. Впрочем, Луго хватало ума не вступать в конфликт с вождем вотадинов.

– Ни в чем, благородный Мартос. Я просто слушаю и тем самым старюсь учиться и узнаю новое.

Мартос смерил его пристальным взглядом, однако невинное выражение на лице гиганта сельгова смягчило его гнев, прежде чем он успел дать ему выход. Дождавшись, когда бывший аристократ посмотрит в другую сторону, Луго быстро подмигнул Марку. Вместо ответа римлянин вопросительно выгнул бровь и вновь посмотрел вперед. При этом он поймал на себе заговорщицкий взгляд Дубна – его друг вновь попытался раззадорить Юлия:

– Как думаешь, Юлий, далеко ли теперь до города?

Юлий недоверчиво покосился на него.

– В последний раз ты спрашивал об этом пять минут назад. Тебе что, приспичило отлить? Или снова беспокоит рана? Почему ты не… – Он не договорил и, сжав рукоятку меча, указал куда-то справа от дороги: – Видишь то?

Из тумана, там, где расстояние сильно затрудняло видимость, с влажной земли поднялась какая-то фигура. Вскоре рядом с ней возникла другая – человеческая фигура, щедро вымазанная грязью. Глядя на странных призраков, Дубн покачал головой, а затем указал на другую сторону дороги, окутанную густым туманом.

– Их там еще больше!

Римляне застыли на месте. У них на глазах то тут, то там с земли поднялись около десятка загадочных фигур, явно готовых в любой момент раствориться в темноте. Первым нарушил оцепенение Луго. Крепко сжимая обеими руками боевой молот, он решительно шагнул вперед.

– Это разбойники! – рявкнул варвар.

Римляне переглянулись и выхватили мечи. Сжимая в правой руке гладий, Марк Трибул вытащил из висевших на правом бедре ножен длинный кавалерийский меч. В белесом свете блеснула украшенная золотом и серебром рукоятка. Дубн сорвал с пояса метательный топор, подбросил его и поймал за рукоятку, готовый в любую секунду пустить его в дело. Все застыли, молча наблюдая за тем, как фигуры врагов постепенно приобретают более четкие очертания, неуклонно смыкая вокруг них кольцо. На вид это были солдаты, хотя и в обтрепанной и грязной одежде. Каждый был вооружен – кто мечом, кто копьем. Наметанным глазом Марк отметил, что оружие они содержат в отличном состоянии.

– Подходите ближе. Если хотите почувствовать, как мой меч войдет вам между ребер! – крикнул Юлий.

Эта угроза заставила их замереть на месте. Вперед шагнул лишь один человек. То, что Марк поначалу принял за каменное выражение лица, оказалось забралом кавалерийского шлема, которое ко всему прочему искажало голос.

– Нас в три раза больше, чем вас, – произнес человек. – Сложите оружие и сдавайтесь – тогда останетесь живы. Если попытаетесь сопротивляться, мы перережем вас, как скот.

Юлий шагнул вперед и, сунув гладий обратно в ножны, потянулся за висевшим на поясе кошельком.

– Ты прав, лучше улаживать дела мирно.