До Евы донесся топот ног на лестнице. Подняв голову, она увидела свою напарницу.

Пибоди выглядела по-весеннему свежей и цветущей. Темные волосы, завивающиеся на шее, смягчали ее острое лицо. На ней был розовый блейзер и розовые кеды. При других обстоятельствах Ева уничтожила бы ее язвительными замечаниями за такой выбор цвета.

– Как это по-дружески – вызвать нас практически к началу смены, – усмехнулась Пибоди. – Так, кто тут у нас?

– Это Колтрейн, Пибоди.

– Кто? – Пибоди подошла, взглянула вниз, и румянец у нее на щеках сменился пепельной бледностью. – О мой бог! О боже, Моррис… О, нет!

– При ней нет оружия. Возможно, убита ее же собственным оружием. Если оно здесь, мы должны его найти.

– Даллас!

В глазах у Пибоди стояли слезы. Ева прекрасно понимала свою напарницу, у нее самой слезы стояли в горле. Но она покачала головой.

– Не сейчас. На это еще будет время, но позже. Офицер, возьмите сопровождающего и проверьте ее квартиру, убедитесь, что там чисто. И дайте мне знать. Живо!

– Слушаюсь.

Ева расслышала в голосе полицейского не слезы, а закипающий гнев. Гнев, который уже глухо ворочался и в ее груди.

– Даллас, Даллас, как же мы ему скажем?

– Обработай место. Мы потом об этом подумаем. А пока нас работа ждет. Здесь и сейчас. – Впрочем, ответа у Евы все равно не было. – Ищи оружие, кобуру, все, что могло принадлежать ей. Отработай это место, Пибоди. А я займусь телом.

Руки у нее не дрожали, когда она взяла из набора измерители и приступила к работе. Работа выморозила из головы страшный вопрос. Вопрос о том, как она скажет главному судмедэксперту, как скажет своему другу, что женщина, зажигавшая звезды в его глазах, мертва.

– Время смерти двадцать три сорок.

Сделав все, что могла сделать, Ева выпрямилась.

– Что-нибудь есть? – спросила она у Пибоди.

– Нет. Все эти шкафы… Если бы убийца хотел оставить оружие и спрятать его здесь, места полно.

– Ладно, бросим на это экспертов. – Ева потерла переносицу. – Надо поговорить с мужчиной, который ее нашел, и с его сыном, надо осмотреть ее квартиру. Мы не можем везти ее в морг, пока не известим Морриса. Я не допущу, чтобы он узнал, увидев ее на столе.

– О боже, нет конечно!

– Дай мне подумать. – Ева уставилась на стену. – Узнай, в какую смену он работает. Мы не вызовем перевозку, пока…

– Патрульные уже знают, что убит полицейский, Даллас. Сейчас пойдут слухи. Коп. Женщина. Этот адрес. Да пусть хотя бы этот район. Если Моррис услышит…

– Черт. Да, ты права. Все верно. Оставляю тебя за старшую. Патрульные охраняют Терренса Бирнбаума и его сына в квартире шестьсот два. Первым делом поговори с ними. Не давай никому увозить ее отсюда, Пибоди.

– Не дам. – Пибоди прочитала текст на экране своего карманного компьютера. – Одно хорошо: Моррис работает с полудня до восьми. Он еще не приехал в морг.

– Я поеду к нему. Я ему скажу.

– Господи, Даллас. – Голос Пибоди задрожал. – Господи!

– Если закончишь в шестьсот второй до моего возвращения, начинай осмотр ее квартиры. Частым гребнем, Пибоди. – «Этапы, – напомнила себе Ева. – Нельзя пропускать этапы. Надо действовать последовательно». – Позвони электронщикам, но дай мне время отъехать. Все ее блоки связи, все данные. Патрульные ищут управляющего. Конфискуй диски с камер наблюдения.

– Даллас, – мягко заговорила Пибоди. – Я знаю, что делать. Ты сама меня учила, что надо делать. Я все сделаю. Можешь мне доверять.

– Знаю. Знаю. – Ева с трудом перевела дух. – Не знаю только, что я ему скажу. Как я ему скажу.

– Не представляю…

– Я тебе позвоню, когда… поговорю с ним.