– Да, такой же, – кивнул мужчина. – Я видел в новостях, что произошло рядом с Вашим магазином, и что прямо на его пороге умер человек. Дело в том, что это мой хороший друг.

– Примите мои соболезнования, – произнесла Настя, так как её собеседник замолчал, и нужно было что-то сказать.

– Спасибо, – ответил тот. – Так вот, этот перстень раньше принадлежал ему, а теперь я смотрю на Вашу руку и вижу, что Вы его надели. А можно узнать, почему Вы это сделали? Ведь не каждый решится надеть на себя какую-то вещь, которая была на покойнике.

– Знаете, может быть, конечно, я и ошибаюсь, но мне показалось, что он как будто специально шёл в Антикварную лавку, чтобы отдать мне этот перстень. Только не смейтесь надо мной, но мне действительно показалось в тот момент именно так. Сейчас же, глядя на Ваш перстень, я уже и не знаю, что думать. Кстати, я не спросила, а как Вас зовут?

– Простите, я ведь Вам не представился, – улыбнулся он. – Меня зовут Михаил.

Казалось, слова Насти очень обрадовали его. В его холодных глазах даже появились какие-то весёлые искорки.

– А ведь Вы правы, он действительно хотел отдать перстень именно Вам, – сказал Михаил. – Интересно ли Вам узнать почему?

– Конечно, – кивнула Настя. – Я уже два дня только об этом и думаю. Ведь на перстне изображён трезубец – символ Рюриковичей. Скажу по секрету: до замужества моя фамилия была Оболенская, а род князей Оболенских – это одна из ветвей рода Рюриковичей.

Лицо Михаила сделалось очень довольным, и Настя понимала, почему именно. Наверное, он и сам не ожидал, что всё будет проходить так легко, что даже практически ничего не нужно будет объяснять.

– А давайте прямо сейчас поедем и всё узнаем? – улыбнувшись, спросил он.

Некоторое время Настя смотрела на него, а затем тоже улыбнулась и ответила:

– А давайте.

Они поднялись и направились к выходу из кабинета. Пока всё шло именно так, как и планировалось. Наверняка ребята из микроавтобуса слышали их разговор и уже сообщили об этом Сергею Геннадьевичу. Так что вскоре всё должно было решиться.

– Я по делам уезжаю, и сегодня меня уже не будет, – сказала Настя помощницам и посмотрела на часы. – Тем более через час уже закрытие. Ладно, тогда до завтра.

Помощницы попрощались с ней, и она вслед за Михаилом вышла на улицу. Прямо напротив входа на краю проезжей части был припаркован серый микроавтобус с наглухо тонированными стёклами. Передние боковые окна, вероятно, были закрыты тёмными шторками, так как сквозь них тоже ничего нельзя было разглядеть. К этому-то микроавтобусу Настю и повёл Михаил. По пути она краем глаза заметила, что чёрный микроавтобус с сотрудниками ФСБ стоит чуть дальше, так что можно было не переживать. Но всё равно некоторое волнение она ощущала.

Михаил открыл боковую дверь, приглашая её войти внутрь, что она и сделала. Оказавшись в салоне автомобиля, Настя увидела сидящую на одном из сидений женщину. Ни слова не говоря, женщина указала ей жестом на сидение перед собой. Но прежде чем сесть, Настя обратила внимание на то, что впереди находятся ещё два человека: водитель и мужчина на соседнем с ним сидении.

Она села напротив женщины, оказавшись спиной к водителю. Михаил закрыл дверь и сел сразу за ней. После этого автомобиль отъехал от тротуара и направился вдоль Невского проспекта в сторону Невы.

– Подскажите, далеко ли мы едем? – спросила Настя, так и не дождавшись, пока женщина что-нибудь скажет.

Но женщина ничего не ответила на это, а только лишь приложила указательный палец к губам, видимо, приказывая замолчать. И тут Настя вздрогнула от неожиданности, так как рот ей заклеили липкой лентой. Скорее всего, это сделал сидящий позади неё Михаил. Она недоумённо посмотрела на женщину, взглядом требуя объяснить, что происходит, но та всё так же молча вытащила что-то из сумки и передала ей. Когда она взяла это в руки, то поняла, что это была одежда. И тут женщина жестами приказала ей всё снять с себя и взамен своей одежды надеть эту. Настя замотала головой, но женщина достала пистолет и направила на неё. Выбора не оставалось и пришлось ей подчиниться. Она обернулась, убедилась, что никто из мужчин на неё не смотрит, и начала переодеваться.