Она ошеломленно замерла, явно ошарашенная его словами. Похоже, Джесс не догадывалась, что Стан пошел на уступки не по «доброте душевной», а лишь потребовав «равноценный взнос». Натан снова теперь уже иронично рассмеялся, глядя на ее потрясение.

– Ты идешь на уступки?! – Теперь уже он наступал, почти выкрикивая ей в лицо: – Где та женщина, на которой я женился? Ты превратилась в мышь, в тень, и в жизни, и в постели! Что ты вообще делаешь, чтобы я был рядом с тобой?

Джесс замерла, пристально глядя на него, и стала похожа на куклу без единой эмоции.

– Ты хочешь сказать, что я больше тебе не нужна?

Натан сжал зубы, не давая сорваться необдуманным словам, со злостью посмотрел на нее и произнес:

– Ты невыносима. Я не желаю больше с тобой говорить.

Он развернулся и покинул комнату. Ее наглость невероятно утомляла. Пошла против семьи? Поссорилась с отцом? И что с того?! Ее проблемы даже в сравнение не шли с его! А с таким отцом, как у Джесс, не велика потеря – разрыв отношений, такой характер надо было еще поискать – упрямый, жесткий, властный. Да что там говорить, она сама была похожа на него! Уступки! Смешно! Какие там уступки?! Ее никто не унижает, а Стан делает это регулярно по отношению к Натану, при каждом удобном случае.

Но больше всего Натана злило отношение Рэна. Мальчишка посмел его упрекать! Под присмотром Джесс он слишком распустился! Но если с Джесс Натан разберется и найдет, чем успокоить расшатанные женскими истериками нервы, то с сыном все было намного сложней. И его состояние явно не укроется от Стана, а вот этого Натан допустить не мог. Он сделал закрытый вызов и на экране увидел хмурое лицо Рэна.

Натан произнес со всей суровостью:

– Рэн, я понимаю, что ты любишь маму, но так разговаривать со мной не смей. Или тебя не учили, как уважать отца и старших?

Сын подарил ему мрачный взгляд, помолчал, а потом нехотя ответил:

– Учили. Прошу прощения за грубость, лорд Эйлор.

Официальное обращение покоробило Натана, но он кивнул.

– Так лучше. Ты уже взрослый мальчик, поэтому я тебе скажу. В жизни взрослых случается разное, но мы на то и взрослые, чтобы решать это сами. Дети вмешиваться не должны.

Рэн отвел взгляд, но его лицо выражало все то же глухое упрямство и недовольство. Он тихо произнес:

– Но женщин за руки не хватают. И сильные мужчины должны их защищать.

Натан едва не фыркнул. Сильные! Это себя он сильным считает, что ли?! Ох уж это детское самомнение.

– И кто ж тебе это сообщил?

– Дядя Стан.

– Ах, дядя… Кто бы сомневался.

Невольно сжались кулаки – сегодня ему приходилось часто сдерживать себя, совсем как сейчас, когда злость ядом разъедала душу. Дядя… Ульвит во плоти! Но Натан не мог себе позволить показывать свой гнев сыну. Точно, не сейчас.

– Ты, конечно, прав, Рэн. Женщин надо защищать, но ты ошибся. Я никогда не причиню твоей маме вреда. А насчет остальных женщин я с тобой поговорю, когда ты повзрослеешь, и насчет дяди тоже.

Взгляд сына оказался неожиданно тяжелым и не по-детски проницательным. Похоже, этот малыш понимал куда больше, чем говорил. Надо быть осторожным в выражениях.

– Рэн, ты увидел всего ничего, а уже делаешь вывод, что я обижаю маму. Твою маму я очень уважаю.

– Значит, ты ее больше не любишь.

Подобный вывод Рэна ошарашил Натана, и он сорвался:

– Что за чушь?! – но заметив, как сын изменился в лице, он снова заставил себя успокоиться. – Нет, Рэн. Я люблю и тебя, и маму. Просто у нас вышло недопонимание. И хватит об этом. – Натан попытался изобразить приветливость на лице. – Тебе понравился мой подарок?