О да, она слышала. Хотя пыталась отключить слуховые рецепторы изо всех сил. Мэй снова поблагодарила Кристобаля: оставалось лишь надеяться на то, что здоровяк не позабудет о конверте. А потом развернулась и пошла к входной двери. В нее как раз входили какие-то парни, явно из одной банды – судя по похожим татуировкам. Ярко и безвкусно одетые, то есть по здешним меркам безумно модно, молодчики шли вразвалочку, нагло поглядывая по сторонам. Мэй решила разминуться с парнями и резко свернула к едва различимым в плотной дымовой завесе дверям в другом конце комнаты.

Выход нашелся не сразу – пришлось действовать наугад. За одной дверью обнаружилась комната, где люди за стеклянным столом с шумом вдыхали какой-то порошок. Другая выглядела как кладовка, правда, какая-то предприимчивая парочка перепутала ее со спальней. Наконец Мэй нашла то, что искала, со вздохом облегчения перешагнула порог, вышла на улицу – и угодила прямо в эпицентр драки.

Расклад стал понятен сразу, хотя причины столкновения она не знала. В крови резко поднялся уровень адреналина – вот, значит, как!.. Шестеро на одного. Головорезы с татуировками на лице, орут по-испански и лезут на человека в пиджаке с нашивками дипкорпуса ВС. Счет пошел на секунды, она двинулась вперед. Мы с ВС как братья, надо помочь их человеку. И вообще Мэй не нравилось, когда на кого-то нападали с таким подавляющим численным перевесом.

Впрочем, для дипломата, может, и с перевесом, но не для нее. Жалкие слабаки какие-то попались, но даже такая драка лучше, чем никакой. Ей нужно выпустить пар, а тут, по крайней мере, не стоит переживать, что нарушен похоронный церемониал. Плюс, если удастся со всеми справиться быстро и тихо, Мэй все же выполнит приказ насчет того, чтобы не обнаруживать себя.

Она шагнула вперед и загородила собой дипломата. Тот непонимающе вытаращился – еще бы.

– Постой в сторонке, – тихо предупредила она его.

Панамцы поначалу удивились – а потом издевательски захохотали. Один что-то гоготнул, другие поддержали. А потом резко замолкли, потому что Мэй бросилась вперед и резко ударила главаря в лицо. Тот улетел в кирпичную стену, с четким звуком впечатался в нее и медленно сполз наземь. Мэй для верности наподдала ему ногой и развернулась к ошалевшим соучастникам. Они не умели драться по-настоящему. Здоровяки вроде них могли нагнать страху – но не на нее. Труднее оказалось справиться с пятым, самым крупным: тот просто высился над ней, как гора. И весил прилично. Однако имплант прибавил ей скорости и сил, и схватка быстро закончилась. Громила рухнул наземь, она оседлала его и придавила горло – бандит потерял сознание.

Мэй вскочила и обнаружила, что последний молодчик не стал связываться с ней, а бросился на свою изначальную жертву. Дипломат из ВС лежал на земле, предостерегающе выставив руку: мол, не подходи. Мэй оказалась рядом в мгновение ока. Схватила панамского юнца – а парнишка и впрямь был сущим юнцом – и швырнула его головой об стену. Хватило одного удара – парнишка выключился. На том драка завершилась, а ведь не больше минуты прошло. В крови кипели эндорфины, голова слегка кружилась, веселье, как под кайфом, распирало Мэй. И то, другое, темное чувство тоже завивалось в ней кольцами. А потом развеялось без следа.

Она посмотрела на растянувшегося на земле дипломата, тот не сводил с нее изумленного взгляда.

– Вы как?

И Мэй протянула руку – поднимайтесь. Тот поколебался с мгновение, потом уцепился за ладонь.

– Да ничего…

Поднялся, даже не пошатнувшись, и оглядел поле боя.