— Да, Кимберли, вы можете ответить, — спокойно отвечает он, и картинка вновь оживает, выступающий переворачивает страницу плаката, обхватывая указкой фигуры, и комната вновь наполняется гудением и живой дискуссией.

Я выдыхаю облегчённо, встаю из-за стола и негромко цокая каблуками, иду на выход из конференц-зала. Выйдя за дверь, плотно ее закрываю, прислоняюсь к ней, заводя ладонь за спину и удерживая ручку рукой.

— Какого черта ты делаешь? — шиплю я в динамик.

— Старый знакомый? — голос Кейна звучит зычно и удивленно, он тут же теряет всё кощунство. — Так вот кем ты меня представляешь перед своими друзьями?

Я открываю рот, понятия не имея, что на это ответить, тут рядом по коридору проходят мои коллеги, и я отвлекаюсь, кивая им в знак приветствия и легонько улыбаясь, держа лицо до тех пор, пока нахожусь в поле зрения.

— Откуда у тебя мой номер? — спрашиваю немного жёстко. — Я не помню, чтобы мы с тобой любезно обменивались номерами.

— Не поверишь, но деньги ныне творят чудеса… Кстати, милый отель. Я там на прошлых выходных зависал с одной горячей штучкой.

— Мне ты зачем говоришь это? — я начинаю злиться.

— А что, Кимберли, засосало под ложечкой? — его радостный ироничный тон мрачнеет быстрее, чем я могу отреагировать: — Поговорить надо.

— Зачем? — слишком наигранно удивляюсь я, отчего становится совсем неловко, когда он отвечает:

— Я подъеду в твой отель, вечером. Там есть отличный ресторан, мы можем вместе поужинать.

Я прикрываю глаза, понимая, что давать заднюю или выпендриваться будет так глупо по-детски. Мы взрослые люди, к чему этот каламбур?

— Не надо, — выдыхаю тихо. — Я лучше сама. Адрес прежний?

— Да, — связь немного теряется и тут я слышу слабые помехи на заднем фоне и обрывки знакомого детского голоса. Внутри всё так и сжимается. — Если у тебя с этим трудности, я могу выслать за тобой машину.

— Я буду в восемь, — на выдохе отвечаю я и заканчиваю вызов.

Стоя в негромкой тишине, чувствуя, как меня нетвердо держат ноги, я начинаю различать приглушённые дверью звуки голосов, исходящие из конференц-зала. Да, я нарочно проигнорировала его предложение о машине. Не без усилий я беру себя в руки, нацепляю на лицо профессиональную улыбку и, расправив плечи, разворачиваюсь, широко раскрывая дверь.

8. 8

— Я буду в восемь, — звучит ее голос твердо и она обрывает связь.

Гудки звучат в динамике короткими обрезанными звуками, становясь похожими на противное пиликанье больничных приборов.

Я некоторое время верчу в руке телефон, уставившись куда-то сквозь пространство, а затем медленно вбираю в себя воздух.

Номер двухместный. Как я и думал.

Она не захотела видеться в отеле, как думаете, почему? Боится, что он увидит нас вместе? Слава Богу, мне хватило рассудка не заявить об этом ей, иначе вряд ли она бы вообще согласилась продолжать со мной разговор, я не говорю уже о встрече. А я ведь не шутил, когда сказал, что отсутствие кольца ничего не значит.

Меня ломает, стоит представить, что ее мог касаться кто-то другой. Ярость приливает в мои вены, по жилам течёт ток-огонь-пламень, жар такой силы, что кончики пальцев едва не дымятся, грозясь спалить к чёрту этот телефон вплоть до остальных частей здания да и всего дома. С каким-то извращённым патологическим мазохизмом я снова и снова представляю, как ее нежные руки обнимают другого, как она своим ласковым голосом шепчет ему на ухо признание в любви, которое когда-то шептала мне, ее объятия и смех, предназначенные не мне. Кимберли. Я уже убью его, Кимберли.

Иногда я спрашиваю себя — почему она?