Я коршуном хожу вокруг них и всё жду чего-то, то хватаюсь за трубку, то укладываю телефон в карман. Именно в этот момент Злата и приходит в себя. Подскакиваю к ней опускаюсь на коленки, внимательно всматриваясь в бледное личико.
Народ вокруг улюлюкает.
—Ну же, девочка, что случилось? Чувствуешь себя как?
Медсестра даёт какую-то таблетку ей и стакан с водой. Злата послушно выпивает всё и прикрывает глаза, расслабляюсь на скамейке в более удобной позе. Только сейчас я умудряюсь рассмотреть её ноги,а именно хрупкие коленки, которые проступают через ткань одежды. Как заведённый рассматриваю и раздумываю снова и снова об одном и том же.
В себя пришла. Это хорошо.
Такое облегчение меня охватывает. Я выдыхаю спёртый в легких воздух. То что я сейчас увидел её глаза—это лучшее, что случилось со мной за весь день. Потихоньку её лицо приобретает не такой синеватый оттенок. Я протираю лицо ладонями и рывком поднимаюсь.
Медсестра что-то тихо ей шепчет, а из-за шарахающих пульсаций в голове я не могу различить ничего. Кажется, мне самому нужен доктор.
—Ну что? Вызываем скорую, едем в больницу!
На меня никто не реагирует, медсестра только поднимает руку вверх, что-то указывая мне. Тебе повезло, что ты её в чувства привела. Иначе эта рука оказалась бы в каком-то очень интересном месте.
—Не надо никакую скорую, Белов. Сядь на скамью и успокойся. Лучше отвезёшь девочку домой, когда ей станет чуть полегче.
Полегче, блять. Нихрена себе полегче ей должно стать. Надо понять причину, почему ей стало плохо. Чтобы это сделать, нужно как минимум обратиться туда где скажут об этом наверняка.
Может там анализы или МРТ, КТ, хер его знает, что там надо сдавать.
Начинаю шустро соображать, кто у нас есть из медработников. Разумеется, Маша. Надо срочно ей позвонить!
Злата прокашливается и очень медленно пытается встать. Тоненькие плечики натягиваются сильнее. А мой взгляд болезненно скользит по худощавому телу. Она точно болеет чем-то. Это наверняка. Нельзя быть такой худышкой.
—Не нужно врача, мне уже намного лучше, — шепчет отсутствующим голосом. Едва ли её можно было бы услышать, не будь я настолько близок к ней. Кипятком ошпаривает взрывающаяся в теле ярость. Взгляд у неё такой же никакой, как и её самочувствие, очевидно. Она смотрит в никуда.

— Да кто тебя вообще спрашивать будет?
Тут же вступается медсестра, бросая на меня меткий взгляд.
—Влад, пожалуйста, будь человеком, а? — недовольно бурчит в ответ она.
И, ясное дело, я её бешу.
Ещё с тех пор, как мы проходили медосмотр, а я сказал что не дам палку засунуть в писюн. Да, я не дурак, и знаю, что можно сдать спермограмму, вместо того, чтобы тыкать какой-то палкой себе в кабачок!
В общем, мы не сошлись характерами, так что теперь в контрах, вот почему мои липовые справки и не заходят ей. А ещё, кое-кто любит жаловаться моей матушке, но это уже никому не нужные детали.
—Да это всегда,пожалуйста!
Подрываюсь как на шарнирах. Тут же встаю и протягиваю руку Злате, которая уже пытается встать сама. А хер там валялся… сама она встать пытается!
—Злат, полегче?— медсестра приподнимает головку девчонки, та утвердительно кивает. Только вот получается как-то вымученно и слабо.
—Да, всё хорошо, замечательно. Просто мало кушала сегодня, может из-за этого.
—Поехали, — бросаю уверенно и перехватываю ледяную ладошку своей лапищей.
Скажу коротко и ясно: у меня сейчас ноль терпимости. Как будто, блять, у меня хоть когда-то есть эта долбаная терпимость. Но со Златой по жести идти как-то не получается.