Вторая была с шикарными пепельными волосами, мелированными очень тонко и аккуратно. К Александру она так прижиматься не стала, зато положила руку ему на плечо, по-хозяйски так, демонстрируя идеальный маникюр. 

"Кобылы силиконовые", - разозлилась Ульянка. А вслух сказала: - Что ж, любители кукол, не смею вас задерживать. Неприятно было познакомиться. 

Она полностью осознавала, что повела себя некрасиво, но стыдно не было. Было обидно, что ей сходу прилепили клеймо, а сами предпочитают находиться в компании таких же кукол, только помоложе. 

"Таких же... таких же!" - мысль, как громом поразившая, заставила Ульянку остановиться. В этот самый момент пришло полное и безоговорочное принятие ситуации, в которой по собственной вине и оказалась. Как раз ее успела догнать тетка, вцепившись в руку девушки как клещ. 

- Рассказывай! - безапелляционно заявила она. - Что, где, когда и как! 

Пришлось поведать о вчерашнем происшествии. 

- А ведь я не дура! Ну, дура, конечно, но в том смысле. Теть Валь, - Ульянка снова остановилась. Она была похожа на маленькую девочку сейчас, даже несмотря на ее рост. - Я ведь диплом сама получила, пусть местный и не красный, но сама! И не уродина, и готовить умею. Высокая, но рост-то не уберешь. Не страшная, не плоская. Так чего этим мужикам не хватает? Почему ни один нормальный на меня не смотрит? - совсем по-детски она топнула ногой сорокового размера. 

Что было ответить на это? Что жизнь несправедливая штука, и порой на коне тот, кто этого совершенно не заслуживает? Что непонятно, когда лбом надо прошибить эту стену, а когда просто вовремя обойти? Валентина Павловна сама так до сих пор и не поняла, как отличить одно от другого, хотя жизнь прожила интересную. Она вздохнула, думая о том, что Ульянке уже тридцать, ей бы замуж за хорошего мужчину, чтобы чувствовала плечо надежное и детей растить, ведь она из тех, кто стоит за спиной партнера. А она просто потратила половину жизни на то, чтобы тянуться за кем-то, чтобы обойти любой ценой, гналась за призрачной победой, а сейчас пришел горький откат. Вон, две нимфы помоложе да побойчее. 

- Пойми, Ульянка, никто стоящий тобой не заинтересуется, пока ты сама себе не будешь интересна, - тихо произнесла тетушка. - Я вот только к третьему мужу это осознала. Делюсь. Пользуйся моими ошибками. 

- Теть Валь, как это я себе не интересна? - племянница не сразу поняла сказанное. 

- Дорогая моя, ты тюнингуешь себя, чтобы подцепить кого побогаче. Ведь так? 

- Если бы мне никто не был нужен, какой смысл сидеть на диетах? 

- Вот! В том-то и весь смысл. Ты ждешь одобрения посторонних, зависти, поклонения. Тебе нужна реакция людей, которым до тебя и дела нет, - они медленно брели по тропинке в сторону дома. Валентина как могла, пыталась донести свою мысль, но трудно бороться с многолетними заблуждениями. - А ты попробуй для себя. Купи платье, потому что себе ты в нем нравишься, без оглядки на то, как мужики будут пялиться на твою грудь. Не лезет Коэльо, почитай Донцову, Булгакова, да хоть Белянина читай. Тебе должно нравиться, тебя должна история захватывать. Понимаешь, люди стремятся к тому человеку, с которым интересно. Будь личностью, а не приложением. С третьим мужем я была человеком, женщиной! А не обслуживающим персоналом, вечно должным зависеть от мужа. Как жаль, что мы так поздно встретились, и жаль, что он рано покинул меня, - в голосе тетки была светлая печаль. 

- Теть Валь, у вас есть парикмахер и маникюрша? - Ульянка наконец-то решила выпрыгнуть из этого колеса. - Только вот с работой у меня теперь туго.