Как часто в поэзии дефект и изъян – причина красоты и завершенности…
Плагиат необходим. Его подразумевает прогресс…
Суждения о Поэзии имеют большую ценность, чем Поэзии.
Они суть философия поэзии.
Философия, понятая таким образом, охватывает поэзию.
Поэзия не смогла обойтись без философии.
Философия смогла обойтись без поэзии…
Идеал поэзии изменится.
Трагедии, поэмы, элегии не будут больше занимать первых мест.
На первом месте окажется холодность Максимы.
Лотреамон. 1870
А «цинизм от страдания…» – не когнитивная ли сверхактивность, а Цинизм – не внебрачный ли сын Софии?
А, может, и «мыслью по древу…» не от обилия мысли, а от того, что древо не впитывает?
(Вот и упомянешь в скобках о самом банальном – о функциях речи: номинативной (лит-ра), индикативной (поэээзия) и суггестивной (минимализм)).
И на посошок. О размещении добра в закромах. Мало добра, много добра,
Закрома у каждого свои. А у кого их нет?
Вот идут закрома в осенней Москве…
У каждого своя пята, судьба у каждого – своя…
Глядь – пятитомник Аксёнова. Семьдесят тысяч. Не смертельно…
Сколько же пресемантики надо вложить в полстроки, да как прицельно стрельнуть… чтоб смертельно?.. Да чтобы потом ищи-свищи… а найдут – шито-крыто? На самом деле очень просто – сначала установка: – на геопоэтичность
– на уход от авторства
– на геаdy-made, apropriational art
– на диалог культур
– на языковые игры
– на размытость фиксируемой ситуации (в целях последующей полиосмысляемости)
– на речевую толерантность
– на иронию, как защитный приём
– etc, etc, etc
Потом проспаться. И не забыть о контексте, т. е. о рамке, т. е. о раме, о той самой бронзовой, которая плавным движением руки, превращается в лавровый венок.
Середина 1990-х гг.
Приглашенные гости
Эва Касански. Непереваренные люди
>Пьеса для Люси Волги
Чтобы замусорить землю, нужно 250 лет, а чтобы заполнить мозги мусором, нужно всего лишь включить телевизор или выйти на кухню коммунальной квартиры и встретиться с соседями.
Голоса соседей (Г) №№ 1, 2, 3, 4, 5.
Карлик
Девушка
Галлюцинации
Одушевленные галлюцинации
Батюшка
Старушечка (с табуреточками)
Мальчик
Маня
Жорж, дворецкий
Неодушевленные желудок акулы
Характер персонажей-голосов.
Соседка № 1 – хозяйка рыбы, родоначальница массовых галлюцинаций, бывшая отличница и двоечница в жизни. Не способна отличить реальность от телевизора, родоначальница всех массовых галлюцинаций.
Соседка № 2 – не лидер, быстро поддается панике, массовым психозам, в ней преобладает стадный инстинкт, воспитывалась в полной семье, но не смогла повторить подвиг своей матери.
Сосед № 3 – обжора, съел много животных и растений.
Сосед № 4 – асоциален, жаждет обнаженности, радуется смерти, вкусил свободу, утратил инстинкт самосохранения.
Сосед № 5 – поэт, вегетарианец и атеист.
Галлюцинации – совершенно одинаковы, не существуют и не нуждаются в описаниях.
Коммунальная квартира, большое окно-телевизор.
Г1: Эй вы, где вы? Все! Люди! Кто опять сожрал мою рыбу?
Г2: Я лично не ела рыбу уже два месяца. И рыба, которую я съела, была не твоя. Так что ты, наверное, ее опять потеряла, как в прошлый раз, и до сих пор не нашла.
Г1: Да не теряла я ее! Пошла в магазин, купила, быстро прибежала и пожарила. Так хотелось съесть кого-нибудь.
Г2: Ее что, жареную съели? Вот мерзавцы! (шепчет) Слушай, это сосед. Я говорила, на его аппетит никакой зарплаты не хватит.
Г4: Да, чтобы его накормить, нужно полгастронома сюда перетащить.
Г1: Конечно, может быть, и он взял мою рыбу, пока я ему кости промывала.
Г4: Я вот что подумал. Почему во всем виноват тот, кто много ест? С голоду, например, рыбу может съесть каждый. Даже вегетарианец.