До получения задания нужно где-то жить и что-то есть, желательно сытно и регулярно. Значит, нужны деньги, добытые законным путём, то есть нужна работа! Надо легализоваться, но где и как? Кто возьмёт на работу человека без паспорта, без трудовой книжки, без прописки и без рекомендательных писем? В «Газпроме» и «Роснефти», возможно, и не возьмут, а вот на плодово-овощной базе попытать счастья можно!

Подведя таким образом нехитрый баланс возможностей, я вынул из телефона сим-карту и старательно раздавил каблуком. Такая же печальная участь постигла и сотовый телефон, осколки которого я разбросал по пути на вокзал. Правила конспирации я всегда выполнял тщательно. Это на уровне подсознания заложили в меня с курсантских времён.

С этого момента я перестал быть генеральным директором фирмы «Контакт», любящим мужем и заботливым отцом. Правило «чистого листа» вступило в свои права.

Ночь я провёл на вокзале. Чисто выбритая и умытая физиономия, а также большая спортивная сумка с банными принадлежностями придавали мне вид добропорядочного гражданина, мающегося в ожидании скорого поезда, поэтому доблестные милицейские стражи порядка меня не трогали.

Утром, позавтракав в привокзальном буфете стаканом мутного, но горячего кофе, я на оставшиеся деньги в ближайшем ларьке приобрёл бутылку водки «Стаканыч» и пошёл устраиваться на работу. Плодово-овощная база находилась от вокзала в сорока минутах ходьбы. Видимо, с целью пресечения попыток хищения плодов и овощей, так сказать, на корню, база была обнесена высоченным забором из красного огнеупорного кирпича. На вахте маленький остролицый мужичек в старой армейской фуражке, глубоко осознавая огромную ответственность, которую на его костлявые плечи возложила администрация базы, решительно преградил мне путь и строго спросил:

– Куды? Куды прёшь? Режимная территория здеся!.

– Я так понимаю, товарищ, Вы начальник охраны этого объекта? – произнёс я, стараясь вложить в первую фразу максимум почтения.

– Ну… в общем, доверяют мне! – туманно ответил вахтёр и, выпятив хилую грудь, привычным движением рук расправил под солдатским ремнём складки гимнастёрки образца 1939 года. – А тебе зачем? – проявил похвальную бдительность одногодок Берии.

– Я к вам, товарищ, на работу хочу устроиться. Не подскажете, где у вас отдел кадров? – продолжал я тем же уважительно-почтительным тоном.

– Эх, милок! Тебе к Скобарю надо, а не в отдел кадров. Тут Скобарь решает, кого в бригаду взять. А отдел кадров, что? Да ничего! Кого Скобарь пришлёт, того и оформят. Скобарь мущина сурьёзный! Да ты проходи! Чё стоишь? – вахтёр попятился и пропустил меня на «режимную» территорию.

Скобаря я нашёл в подсобке овощного склада, куда направил словоохотливый вахтёр. В подсобке за грубо сколоченным столом сидели семь потёртых житейскими невзгодами и помятых похмельем мужчин: трое с одной стороны стола, трое с другой стороны. По центру стола угрюмо возвышался мужчина крупного телосложения и неопределённого возраста.

«Ну, ни дать, ни взять пахан на зоне!» – подумал я.

– Мне Скобарь нужен, – с порога заявил я, понимая, что излишнюю вежливость могут принять за слабость и, продолжая глядеть Скобарю прямо в глаза, добавил, – Мне работа нужна и хата!

Скобарь грустным взглядом окинул пустые пивные бутылки на столе и кулинарные изыски, включавшие в себя чёрный хлеб, поваренную соль и перья зелёного лука. Бригадиру и его людям после вчерашнего возлияния явно не мешало «поправить» здоровье.

– Ну, я Скобарь, – разлепил губы бригадир. – А ты что за птица? Говоришь, тебе работа нужна, и хата? А может, тебе ещё и бабу?