— Чем ты их так выбесил?

— А, — махнул рукой Грегори, утирая пот, — Аманда подсказала, как можно у этих… непочтительных лордов все чернила в тетрадях извести. Мы с ней состав сварили, и разбрызгали в классе. А тут наставник Иолант, который риторику и чистописание преподает, решил смотр тетрадей устроить. Им теперь все уроки за полгода переписывать.

Огневик упер руки в бока и захохотал! А когда просмеялся, протянул руку:

— Я вижу, ты умеешь подавать месть холодной! Давай дружить, заморыш, меня здесь называют Кентавр!

Прозвище прилипло к огневику из—за наставника по верховой езде. Мужчина восхищался умением фермерского сына ездить без седла и узды, и каждый раз, когда видел Килкени на лошади, приговаривал:

— Кентавр! Чистый Кентавр! – и постепенно его так стали называть все.

В «Заморышах» Грегори проходил недолго. Вскоре к их странной компании присоединился еще один мальчишка из «королевских сирот». Аллиаль дер Журбье. Если Грегори дразнили девчонкой только из—за худобы и длинных светлых волос, то Аллиаль был настолько пластичным и артистичным, что его часто путали с девочкой даже преподаватели. Мальчишка краснел, кидался в драку, но малый возраст и вес играли против него. Тогда он обрезал свои прекрасные каштановые кудри, и натолкал в ботинки бумаги, чтобы испортить походку. От шуток это не помогло, а вот сутки карцера за самоуправство Аллиаль заработал. Его резкое преображение испортило Рождественский спектакль!

На выходе из узилища его встретили Грегори и Кентавр.

— Эй, парень, хочешь, научу драться? – спросил Журбье огневик.

— Без дураков? – недоверчиво прищурил рысьи желтые глаза пацан.

— Абсолютно честно! – поднял ладони Килкени, — вон, смотри, в прошлом году Грега тоже девчонкой дразнили, а теперь он любому может в нос дать!

Аллиаль недоверчиво посмотрел на Грегори. Тот действительно за год вытянулся, немного раздался в плечах и теперь уже никак не походил на юную мисс.

— Хочу! – выпалил мальчишка, а потом насупился: — а что взамен?

Кентавр сверху вниз глянул на мелкого и тощего новичка, задумался и подмигнул:

— Поможешь одному снобу нос натянуть, и мы в расчете!

На том и договорились. Для начала тощего мальчишку, Аманду, и Грегори пригласили сесть в столовой за стол боевиков. Как Кентавр договаривался со своими собратьями по курсу, неизвестно, но еда в спокойной обстановке, без риска получить тычок в спину или тарелку супа на голову благотворно повлияла на Аллиаля. Он так и остался мелким и субтильным, но к концу учебного года на его костях появились мышцы.

Вторым важным делом стали тренировки.

— Ты легкий, — втолковывал мальчишке Килкени, — я тебя одним ударом свалю, а вот если побежишь – догнать не сумею!

После парочки демонстраций Аллиаль усвоил правила доступных для него схваток – бей и беги! В первый же год он изучил болевые точки человека, на второй научился в прыжке выносить в нокдаун более массивного противника, а в конце третьего года одолел «учителя», просто подставив Кентавру подножку. Боевик не обиделся – наоборот поаплодировал и заявил:

— Ну вот, теперь тебя точно с девчонкой никто не спутает!

Лорд Грегори в отличие от тяжеловеса Махоуна, обожающего секиру и файерболы, делал упор на клинковое оружие. Ум, настойчивость и упорство помогли ему увидеть в обязательной дисциплине искусство, сродни танцу, скачке на лошади или игре в карты. Теперь он не просто отрабатывал финты и батманы, он стремился предугадать движение противника, поймать его в начале связки, сломать чужую игру, безупречно завершив свою. Наставники поддерживали интерес, выставляя против юного новичка искусных и разнообразных противников, меняя оружие и условия схваток. Через два года лорд Лайвернес стал лучшим фехтовальщиком в своей возрастной группе, а еще через два – абсолютным чемпионом Школы.