Его внимание привлекли стоявшие на пустынной парковке несколько школьных автобусов, а точнее, самый крайний. Майку показалось, что окно со стороны водителя приоткрыто. Он подошел ближе: так и есть! Уставший от галдящих школьников шофер позабыл полностью задвинуть стекло и поспешил после смены домой, не удосужившись проверить окно. Нолан мысленно поблагодарил его за рассеянность.

Пришлось повозиться, прежде чем у него получилось дотянуться до язычка блокиратора двери и потянуть его вверх. Он буквально ввалился в салон и какое-то время просто полулежал на переднем сиденье, наслаждаясь покоем. Конечности наливались тяжестью, веки смыкались сами собой. Майк мотнул головой, прогоняя дрему. Прежде чем позволить себе короткий сон, следовало сделать еще кое-что.

Он порылся в бардачке и вытянул аптечку. Перебрался назад, на сдвоенное сиденье, снял джинсы и осмотрел задетое пулей бедро. Рана выглядела плохо, но почти не кровоточила. Он нашел в аптечке антисептик и вату, обработал рваные края раны, заклеил лейкопластырем, а сверху обмотал бинтом. Снова надел брюки, заглотнул таблетку обезболивающего, запив ее нашедшейся в дверце со стороны водителя минералкой, и только тогда откинулся на спину, вытянув ноги на соседнее кресло.

В первый же вечер они с Викки нагрянули к ней домой, предварительно затарившись в магазине вином и закусками. Викки сразу же отправилась в душ и вернулась пятью минутами позже, переодевшись в короткие шорты и простую белую майку, под которой не было бюстгальтера. Ее красивая, средних размеров грудь отчетливо просвечивала под тонкой тканью, и Майк мысленно поздравил себя с удачной находкой. Недостатка женского внимания он не испытывал, но такую аппетитную красотку не встречал давно.

Оба понимали, с какой целью сюда пришли, но оба намеренно оттягивали момент: когда убежден в успешном финале, прелюдия не утомляет, а распаляет интерес. Они сидели на низком диване, потягивая вино из бокалов, и Майк пожирал глазами ее стройные ноги, чувствуя нарастающее возбуждение.

А потом откуда-то снизу загрохотала классическая музыка, и Викки сердито фыркнула:

– Опять эти гады включили свой патефон! Я еще не видела новых соседей, но они меня уже бесят!

– Я сейчас все улажу. – Майк поднялся и вышел на лестничную клетку, не дав Викки опомниться.

Когда он вернулся, в квартире стояла умиротворяющая тишина.

– Ух ты, круто. – Викки провела кончиком языка по накрашенным красной помадой губам. – Быстро ты.

– Пришлось применить силу, – объяснил Майк, усаживаясь обратно на диван.

– Челюсти поломал?

– Да не, просто ребром ладони по горлу полоснул.

– Трахею нахрен разнес? – хихикнула Викки, поддерживая игру.

– Не разнес. Все нормально, без последствий. – Майк задумался. – Скорее всего. Старушке-то лет под семьдесят. У нее еще трубки кислородные из носа торчали…

Викки на мгновение умолкла, ошарашенно хлопая ресницами, но заметив, как дрогнули уголки его губ, заливисто рассмеялась:

– А ты молодец, я почти поверила!

Где-то за окном угадывался тихий шорох шагов. Они муравьями просачивались в воспоминание, незаметно видоизменяя изначальную картинку, перекраивая ее. И снова Майк не осознал, а скорее почувствовал присутствие чего-то инородного, нарушающего гармонию полусна. Он открыл глаза, моментально проснувшись, и приподнялся на локтях, вглядываясь в темноту за окном.

Двое мужчин шли по парковке, останавливаясь у каждого автобуса и светя в окна фонариком. Он пригнулся, прикидывая дальнейшие действия. Он не успел понять, вооружены ли они; один из них точно держал что-то в руке – но был ли это пистолет, нож или второй фонарик, Майк не разобрал. Может, это охраняемая парковка и сторожа заметили, как кто-то пробрался в автобус?