Контракт с Чесом и Майклом Джеффри Джими подписывает накануне европейских гастролей. К тому моменту он уже локальная знаменитость Лондона. К нему все подходят с предложениями о сотрудничестве, преданные фанаты всегда приносят на концерт что-нибудь запрещенное, а какие-то люди в деловых костюмах подходят с разговорами о бизнесе и деньгах. Едва справившему двадцатилетие Джими все это не слишком интересно. Он отмахивается от скучных разговоров до тех пор, пока однажды ему на голову не надевают мешок и не отвозят в один из ангаров Ист-Энда. Спустя пять дней туда приходит Майкл Джеффри, говорит о чем-то с людьми, которые все это время накачивали его наркотиками и грузит Джими в машину, чтобы отвезти его в гостиницу. С тех пор, Хендрикс навсегда в долгу перед сомнительного вида продюсером с криминальным прошлым. Он ни о чем не просит, но Джими сам понимает, что уже не имеет права не подписать контракт.

Через пару месяцев Хендрикс уже выступает перед ревущей толпой в Мюнхене (а это ФРГ). Неизбалованная такой музыкой публика буквально ревет к концу сорокаминутного выступления, а несколько человек успевают пробраться на сцену и уже готовы скинуть музыканта в бушующее море толпы. Начинается потасовка, и Джими, чтобы унять смельчаков вдруг поднимает свою гитару над головой и с силой разбивает ее о пол сцены. Публика в диком восторге. Джими уходит, а зрители так никогда и не догадаются о том, что все это не было запланировано.

– Надо бы почаще что-то такое устраивать, – говорит ему Чес, разглядывая из-за кулис все еще ревущую от восторга публику.

С тех пор, все большие концерты Джими заканчивает тем, что разбивает гитару, а ее обломки подхватывает и разносят по городам Европы зрители, преумножая тем славу Хендрикса. Через пару месяцев он выступает в зале Astoria в Лондоне. Это сборный концерт для многих артистов. Чес понимает, что сегодня есть шанс сделать нечто по-настоящему впечатляющее. В Лондоне уже поговаривают о «дикаре с Барнео», который имеет свойство разбивать гитару в конце выступления.

– Чем их поразить? – задается Чес риторическим вопросом, глядя на то, как собирается публика перед концертом.

– Жалеете, что не можете поджечь свою гитару на сцене, да? – с долей сарказма говорит ему кто-то из устроителей.

Чес оборачивается на него и внимательно смотрит на случайного собеседника, а в следующую минуту Джими уже просит кого-то сбегать за жидкостью для зажигалок. Вечером того дня Джими Хендрикс прямо из концертного зала едет в ближайшую больницу с обширными ожогами рук, но никто не жалеет о сделанном. Уже на следующий день все передовицы газет визжат о невероятном «Дикаре с Барнео». На концерты Хендрикса валят толпы людей, которые хотят посмотреть на дикого и безумного гитариста. После выступлений Чес и Майкл везут его вместе с музыкантами в студию звукозаписи, где они сутками записывают и сводят треки для альбома, а потом едут в аэропорт, чтобы в следующем городе повторилось все то же самое. Музыканты группы нее выдерживают такого ритма и начинают пользоваться допингом, и вскоре продюсер Джими Майкл Джеффри подзывает одну из симпатичных девушек в клубе, дает ей немного волшебного порошка и просит подойти и познакомиться со звездой. И это работает. После ночи с той девушкой Хендрикс буквально мчится на студию, чтобы записать что-то очень важное, а вечером, на концерте, ему просто нет равных.

Они возвращаются в Штаты на пару недель ради фестиваля в Монтерее. Там Джими исполняет уже заранее подготовленный номер. На протяжении сорока минут темнокожий парень в ядовито-желтой рубашке и с безумным афро на голове доводит толпу до безумия. Все происходящее в какой-то момент начинает напоминать шаманское действо. И в тот момент, когда публика ждет оглушительных финальных аккордов, он бросает гитару на пол, падает на колени и начинает поливать гитару какой-то жидкостью, когда та еще издает свои финальные звуки. Завороженный происходящим фотограф Эд Караефф умудряется протиснуться прямо к сцене и просит подругу подтянуть валяющийся в углу стул. Все вокруг стоят и зачарованно смотрят на сцену, поэтому никто не мешает перемещению стула возле сцены. Эд вскакивает на стул в тот самый момент, когда на сцене вспыхивает пламя. Он буквально в футе от Джими и в паре дюймов от языков шаманского пламени на теле шипящей от усилителей гитары. Эду удается сделать несколько снимков, которые впоследствии будут признаны главными рок-фотографиями всех времен и окажутся на обложке Rolling Stone.