Мила не сразу узнала Клаву. Куда делась разбитная деваха, которая пела частушки, сидя с ней за одним столом? Взгляд не сонный и не подозрительный, как будто все в большом городе только и думают, как бы девушку обидеть или обокрасть. Миле показалось даже, что Клава похудела и движения стали другие.

Но в следующий момент Клава словно опомнилась и надела привычную маску. Брови соседки поднялись домиком, глаза удивленно округлились, зашевелились губы, но слов не было слышно – стеклопакет не пропускал звуки.

– Это я, Мила! – проговорила Мила, хотя и понимала, что Клава ее не услышит.

И не узнает. А если узнает, то ни за что не откроет балконную дверь. Во всяком случае, она, Мила, наверно, так бы и сделала, если бы у нее на балконе материализовалась среди ночи странная фигура в пижаме и со шваброй наперевес…

Как ни странно, соседка все же открыла дверь.

– Ты, что ли, Милка? – проговорила она удивленно.

– А кто же еще?

– Видела бы ты себя! В пижаме, растрепанная, со шваброй в руках… красава! На Хэллоуин не нужно костюм покупать! Первый приз гарантирован!

– Нашла время прикалываться! – проворчала Мила. – Можно, я хотя бы войду, а то здесь холодно!

– Да, конечно, заходи, будь как дома! – Клава посторонилась, пропуская ее в комнату, как будто в этом не было ничего особенного, но все же спросила: – Слушай, а как ты вообще сюда попала?

– Перелетела с балкона на балкон… Вот, кстати… – Мила отвязала сук, который убрался обратно к липе с негодующим скрипом.

– У тебя что – моторчик с пропеллером на спине? – Клава сделала вид, что рассматривает спину соседки.

– Ладно тебе. Ты мне чаю горячего не нальешь, а то зуб на зуб не попадает? Извини, конечно, что вперлась к тебе посреди ночи, но у меня не было другого выхода…

– Хочешь коньяку? Лучше всякого чая согревает! Пока еще чайник вскипит!

Мила вспомнила, как прошлый раз напилась с Клавой, и хотела отказаться, но потом махнула рукой:

– Витькин, что ли? А давай!

Клава извлекла откуда-то пузатую бутылку темного стекла и две рюмки, налила, одну рюмку протянула Миле. Та с сомнением взглянула на рюмку, но выпила и сразу почувствовала, как по телу разлилось живительное тепло.

– А что – хорошо! – выдохнула она. – Павлик говорил, что у Витьки коньяк хороший, он денег много зарабатывал…

– Еще бы! Хочешь еще рюмку?

– Пожалуй, хватит.

– А тогда все же объясни, что у тебя случилось и как ты оказалась на моем балконе.

– Дверь закрой! – Мила осторожно выглянула из окна, прикрывшись одеялом.

Занавесок у Витьки отродясь не водилось, он вообще был мужчиной нехозяйственным. Свет в ее квартире эти двое зажигать все же побоялись, вместо этого видны были мелькающие отблески фонарей.

Это они ее, что ли, ищут?

– Давай мы тоже свет погасим! – сказала она, оглядев комнату, в которой, как ни странно, был относительный порядок.

Нигде не валялись предметы женской одежды, не торчали из-под стола чемоданы и сумки, не разбросана косметика. Диван разобран, ну так ночь на дворе, люди спят.

– Рассказывай! – предложила Клава.

Мила, сбиваясь и повторяясь, рассказала соседке, как проснулась посреди ночи от странных звуков, как поняла, что в ее квартиру кто-то пробрался, и как перелезла с балкона на балкон.

Клава выглянула на свой балкон, прикинула расстояние до соседнего и присвистнула:

– Ну, подруга, тебе только в цирке выступать! Я бы на такое не решилась… хотя не знаю… в жизни всякое может случиться, так что лучше не зарекаться…

– Что же мне теперь делать? – опомнилась Мила. – Они ведь там, в моей квартире, сейчас хозяйничают… наверное, нужно скорее полицию вызвать?