Наруз Ахмед прочел:
«Одна партия бандитов, около сорока человек, оторвалась от преследования и ушла в пески. Вторая – примерно десятка три – скрылась в горах. Завтра в распоряжение вашей заставы подойдут два отряда. Отряд ОГПУ, усиленный краснопалочниками…» – Наруз Ахмед умолк. Напрягая зрение, он всматривался в окончание записки, но ничего разобрать не мог. – Дальше непонятно, – сказал он.
Ахмедбек нахмурился. Два отряда. Это не шутка. У них пулеметы, а чего доброго, и пушки. Да и бьются они, по совести говоря, лучше его джигитов. Если стреляют, так без промаха, если рубят, то наповал. Он при переправе потерял пятьдесят голов, а пограничники – самое большее полдюжины. Надо предупредить Ибрагимбека.
– Ступай, – сказал курбаши палачу.
Когда тот удалился, Ахмедбек вынул из-за пазухи новую, еще не утратившую запаха типографской краски карту и расстелил ее на земле между собой и сыном.
– Смотри сюда, – проговорил курбаши, тыча в какую-то точку черным пальцем. – Видишь этот мазар[10]? Сюда пригонишь своих лошадей. Там таятся два десятка джигитов. Их проворонили аскеры в зеленых фуражках. А вот у этого колодца ты можешь найти моих людей. Они укажут, где я. Это на всякий случай. А та партия, о которой идет речь в записке, направилась в пески. На днях я соединюсь с ней. Понял? – И свернув карту, он водворил ее на прежнее место.
Наруз Ахмед кивнул.
– Скоро придет сюда отряд курбаши Мавлана. Он побольше моего…
Наруз вторично кивнул.
– Теперь поезжай, сын мой, и ищи клинок. Бахрам поможет тебе. Он надежный человек. Прощай!
3
Наруз Ахмед постучал в калитку на окраине старой части Бухары. В ответ послышался сиплый сердитый лай. Через секунду собака, задыхаясь от ярости, уже царапалась в калитку и металась вдоль дувала. Наруз попытался заглянуть во двор, но дувал был намного выше его роста, а вырезанная в нем калитка не имела щелей.
Стучать вторично не пришлось.
– Хан! На место! – раздался звонкий женский голос, и собака умолкла.
«Хан… Надо же придумать, – возмутился Наруз Ахмед. – Издевка какая-то. Ну ничего, она дорого обойдется выдумщикам».
Щелкнула задвижка, и в проеме калитки показалась девушка. По груди и плечам ее вилось множество тоненьких косичек. Короткое светлое платье из легкой ткани, сшитое по-европейски, обрисовывало стройную фигуру девушки. Она была очень молода и на редкость хороша.
– Здесь живет Умар-ата? – спросил Наруз Ахмед.
– Да, это его дом, – последовал ответ.
– Я могу его видеть?
Девушка отрицательно покачала головой, внимательно всматриваясь в гостя: его лицо ей было незнакомо.
– Почему? – спросил с улыбкой гость.
– Отца нет, – ответила она.
– Жаль. А когда его можно застать?
– Не знаю. Он с добровольцами гоняется за басмачами. Вы знаете, что появились басмачи?
Наруз ответил, что слышал, но не придает значения этим обывательским слухам. Чего народ не болтает… Возможно, что это очередная базарная сплетня.
– Нет, это не сплетня, – возразила девушка. – Это правда. Три дня назад в нашей махалле[11] было собрание, и там говорили: басмачи напали на колхоз, убили несколько колхозников, захватили лошадей, продукты.
– Печально, если так, – проговорил Наруз и подумал: «Значит, отец уже действует». Он ждал, что девушка пригласит его в дом, но этого не случилось. – Очень жаль, что не застал вашего отца. Придется зайти еще раз…
Девушка молчала.
– До свидания…
– До свидания… – бросила девушка, и калитка захлопнулась.
План сорвался, пока проникнуть в дом чеканщика не удалось. В раздумье Наруз шел по улице, не зная, что предпринять. Вполне возможно, что заветный клинок где-то рядом и ждет… Стоит только войти в дом и взять его. Что может быть проще! И в то же время как сложно. А она красива… Слов нет – красива! А как стройна… И совсем юная. Ей самое большее – лет семнадцать. Она могла бы украсить ичкари