Алина некоторое время мерила ладную фигуру кока взглядом и неожиданно поинтересовалась:

– Как твое имя?

Орчиха поджала губы, явно не желая отвечать на вопрос, но все же представилась:

– Гинхи.

Воительница с трудом удержала каменное выражение лица, пытаясь совместить в уме название тонколистого, почти невесомого белого цветка с этой… этим… внушительным созданием. Получалось как-то не очень. Зашипев на богов, сдавленно кашляющих за спиной, чтобы не смели мешать, воительница предложила поварихе присесть и изложила суть дела:

– Мне, Гинхи, позарез нужна твоя помощь. А то мой непутевый брат помрет от голода на твоем корабле.

Услышав про возможную голодную смерть одного из пассажиров, орчиха насторожилась. Алина выдала ей сильно скорректированную версию беды, приключившейся с демоном. Дескать, у парня обострился хронический недуг, старые раны не вовремя о себе напомнили, и к этому добавилась тяжело протекающая морская болезнь.

Потом Алина долго и обстоятельно объясняла, что и как нужно приготовить, снабдила повариху необходимым набором трав и настоев, ответила на уточняющие вопросы и заставила все записать. Тщательно проинструктировала, как следует вести себя с убийцей, абсолютно неадекватным и в дурном расположении духа. За разговором девочки успели изрядно потрепать языками и не по делу. Напоследок уточнив, что речь идет о Белом командоре, очень злом Белом командоре, Алина отпустила Гинхи с миром.

– Труп можно выносить? – Коган склонился к девушке, растекшейся в кресле медузой.

– Проще драться десять часов подряд, чем час беседовать, – слабым голосом сообщила она. – А я говорила часа два. Дай мне умереть спокойно…

– У-у, грозная боевая магичка! – Коган усмехнулся и поднял Алину на руки, не обращая внимания на слабые попытки стукнуть его за самоуправство.

Когда с утра пораньше в каюту вошла орчиха с полным подносом еды, демон просто потерял дар речи. После Алининых усилий это был еще не Альтис, но уже и не Зверь. Он еще мог убить просто потому, что хочется, но уже мог и сдержать себя.

Орчиха беспрерывно что-то щебетала, расставляя принесенные блюда на столике.

– Это мне? – опасливо косясь на стол, поинтересовался маг.

– Ну не мне же! – Гинхи уперла кулаки в массивные бока.

– Я столько не съем! – Отодвинувшись, Альтис взглянул на повариху пронзительным взглядом Зверя. Та не впечатлилась. Зверь удивился и даже немного растерял кровожадность.

– Укачивает? – участливо спросила женщина. Дождавшись утвердительного кивка, она налила из кувшина в стакан жидкость, с виду напоминающую молоко. – Пей.

Подозрительно покосившись на орчиху, Альтис выпил. После чего за полчаса смел со стола все, что там имелось.

– Совсем оголодал мальчик, – по-доброму вздыхала женщина, убирая очередное опустевшее блюдо. Она совершенно не осознавала, что перед ней легендарный герой, а видела только замученного тяжелым недугом паренька. – Вон какой тощий.

– Я не тощий, я стройный! – то и дело возмущался демон, не переставая жевать.

– Стройная – я! – уверенно отвечала женщина. – А ты – сильно недокормленный.

Альтис съел все и, с трудом дыша, откинулся в кресле. Орчиха невозмутимо собрала опустевшие тарелки на поднос и подхватила горку. У двери обернулась:

– И сестренку свою больше не пугай.

– Алинку, что ли? – лениво поинтересовался демон. – Ее, пожалуй, напугаешь. На всю жизнь заикой останешься. Если выживешь.

Орчиха улыбнулась, отметив, что жуткий желтый свет ушел, уступив место золотому блеску глаз.

Зверь перестал быть опасным. А проснувшись через сутки, Альтис чувствовал себя даже сносно. После невероятно плотного завтрака и мутить почти перестало. Отоспавшись, еще день он валялся на койке и приходил в себя.