– Я!? – Я раскрыл в удивлении глаза. – Вы что-то путаете, дядя Володя. Я только недавно подошел! Я был вместе с Вячеславом Павловичем. И никакого бандита не валил. Да разве я смог бы? – Я честными глазами смотрел на спецназовца.

– Да, Володя, мальчик только недавно подошел. Житья нет от этих любопытных! И чего здесь интересного, не понимаю? Он сейчас уйдет.

Володя хмыкнул и посмотрел на жену и сына Вячеслава Павловича, которые удивленно смотрели то на него, то на меня.

– Интересно. Мальчика, может, и не было в квартире. Но если задержанные о нем заговорят, то ведь мне на орехи достанется.

– Не заговорят. А если и заговорят, то им же хуже. Поверь.

– А, ладно. Не было так не было. Иди уж, призрак мальчика.

– Благодарю, капитан, – вежливо поклонился я и нагнулся за сумками.

– Я помогу, – вмешался Вячеслав Павлович и поднял обе сумки. – Давай я провожу тебя.

Мы с ним молча вышли из подъезда и двинулись в сторону стоявшей недалеко машины. Но тут Вячеслав Павлович неожиданно остановился, поставил сумки на землю и достал сигарету. Щелкнула зажигалка, на мгновение осветив его лицо.

– Кажется, ты был абсолютно прав. Не стоило отпускать сразу Таню. Но кто бы мог подумать, что ее отец окажется связан с теми преступниками?

Я пожал плечами:

– Во дворе давно ходили слухи, что бизнес этого Кеши не совсем чист. Просто никто не думал, что он мог быть связан с такими людьми.

– Ты не мог думать, а я должен был понять. В конце концов, я ведь не один год работал в милиции. Что ж, это будет мне хорошим уроком. А этот, как ты говоришь, Кеша, скорее всего, был не самой крупной фигурой. Так, не «шестерка», но и не «авторитет». Мне его даже жалко немного.

– А мне – нет, – жестко отрубил я. – Он сам выбрал свою дорогу. Его никто насильно не заставлял. В этой истории мне больше всего жалко Таньку. Теперь всему ее благополучию конец. Нет больше маленькой принцессы. Ведь если я правильно понимаю, то сейчас начнется следствие, и возможно, что очень многое из имущества ее отца конфискуют.

– Если у того не хватило ума оформить его на жену и дочь.

– Даже если так, теперь ей все равно придется несладко. Люди злопамятны, а Танька слишком многим наделала гадости. Ей теперь проходу не дадут.

Вячеслав Павлович серьезно посмотрел на меня:

– А разве не она сама виновата?

– Нет. Она, конечно, дура, но эта дурость от воспитания. Ее отец не мог не знать о поведении дочери. Ему ничего не стоило сразу поставить ее на место. Он этого не сделал. Здесь больше вины родителей, а не ее.

– Наверное, ты прав, – согласился Вячеслав Павлович. – Я бывал у них дома. Могу сказать даже больше. Мать Тани даже одобряла поведение дочери. Она и сама вела себя так же. А со мной вообще разговаривала как с какой-то прислугой. От нее-то дочь и нахваталась всего этого. Но, может, и хорошо, что все так обернулось? Это ведь хороший урок и для матери и для дочери. Возможно, они и поймут, что были не правы.

– Или озлобятся на весь мир, считая именно его во всем виноватым.

– И это возможно. Ну ладно, Егор, прощай. Я бы тебя проводил, да мне возвращаться надо. Сейчас следователь приедет, надо будет показания давать, а я еще семью не предупредил.

– Прощайте, Вячеслав Павлович, и спасибо вам за все.

– Это тебе спасибо, Егор. – Вячеслав Павлович пожал мне руку и поспешил к подъезду.

Я поднял сумки на плечо и двинулся к машине. Навстречу мне уже спешили Эльвинг, Ольга и Костя.

– Что там случилось?..

– Что вы так долго?..

– Как там?.. – сразу накинулись они на меня.

Я молча протянул одну сумку Эльвингу и двинулся в сторону кустов. Только удалившись на достаточное расстояние от дома Вячеслава Павловича, я бросил сумку и начал рассказывать…