Они заблудились. Заблудились на минном поле.

После долгих споров решено было ждать «попутную» черепаху, следовать за ней вплоть до момента гибели, затем, не сходя с места, дожидаться следующую и так далее. Как ни прожорлив был подземный хищник, он рано или поздно должен был насытиться черепашьим мясом, а значит – стать безвредным.

Что из всего этого должно было в конце концов получиться, не знал даже Адракс.

Но вместо черепахи они дождались совсем другого гостя.

Первым его сквозь стекло кабины заметила Надежда и, сдавленно вскрикнув, метнулась в дальний угол машины.

Кто-то стоял в тумане прямо на их пути почти на пределе видимости. У незнакомца вроде бы имелись руки, ноги, голова, но, безусловно, это был не человек. Трудно описать словами то, что не имеет абсолютно никаких аналогий в людской памяти. Это примерно то же самое, что сравнивать слона с лошадью, у которой на морде вырос длинный нос.

При первом же взгляде на это существо у Артема навсегда осталось впечатление своего собственного бессилия, парализующего ужаса и глубокого отвращения. Смотреть на него было то же самое, что смотреть на Медузу Горгону, с той только разницей, что человек превращался не в камень, а в комок безвольной слизи. Тварь, стоявшая на пути вездехода, была зримым олицетворением кошмара в самом чистом его виде.

Слева и справа смутно виднелись еще два точно таких же создания, но в отличие от первого они стремительно передвигались, обходя машину с разных сторон.

– Что-то поздновато они появились, – сказал Адракс. – Я их куда раньше ждал.

– Неужели они ищут тебя? – еле выдавил Артем.

– Вряд ли. Это не ищейки, а сторожевые псы. Черепах они трогать не будут, а всякого чужака придержат. Чтоб не болтаться, значит, попусту в неположенном месте… Чаще всего их называют мрызлами.

– Идут они смело, – заметил Артем, вспомнив о подземных хищниках. – Ничего не боятся.

– Бояться они просто не способны. Так уж они задуманы.

– Кем задуманы? – удивленно переспросил Артем.

– Потом узнаешь. А сейчас надо уходить. Куда глаза глядят и на самой полной скорости. Уж если умирать, то только не в их лапах.

Долго уговаривать Артема не пришлось. Вездеход резво побежал сквозь серую мглу, почти сразу оторвавшись от преследователей.

Но уйти далеко им не удалось – удар снизу был так силен и стремителен, что сорвавшийся с креплений двигатель пробил переборку. Кабина вмиг наполнилась ледяным туманом.

Вездеход, словно на лифте, возносился вверх. Затем по корпусу хлестанули смыкающиеся щупальца, и стекла залила какая-то бурая жижа. Раздался скрежет, и по металлу побежали трещины. Сталь обшивки сминалась, как бумага, стеклянный колпак разлетелся вдребезги, засыпав людей дождем осколков. В следующий момент разорванный на части вездеход был отброшен прочь, а его пассажиры и весь груз оказались на влажной и упругой, как резина, поверхности, цветом и структурой весьма напоминавшей мясо черепахи. Ее края загибались кверху, образуя подобие чаши, в которой могло свободно уместиться небольшое озеро.

Внезапно стенки этой живой ловушки завибрировали и раздался громоподобный рев – торжествующий рев хищника, овладевшего добычей, рев, который внутри источника его возникновения казался уже не ревом животного, а грохотом стартующего реактивного самолета. Быстро достигнув предела болевого ощущения, этот звук хлестал и давил, рвал на части воздух и барабанные перепонки. К счастью, до слуха Артема дошли только первые такты этой ужасающей мелодии – рев, действуя как акустическое оружие, быстро ввергал человека в беспамятство.