– Так вы же док, – Захарий пожал плечами, – доктора, они всегда спокойные, иначе как работать-то. А вы тем более для мёртвых доктор: у вас вообще нервы как толстые верёвки быть должны. Но я, знаете, что думаю?

– Что?

– Вас нам Катарина Целительница послала, – торжественно произнёс Захарий, – вот и сейчас она вам помогает, успокаивает, чтобы вы не переживали.

За этими разговорами Денис с помощником снова поднялись на крыльцо, по уже относительно знакомому коридору прошли через клинику и, толкнув точно такую же дверь, как та, что вела на «лесную» половину, вышли в город.

Если на лесной половине всё было тихо и относительно спокойно, пахло лесом и травой, то здесь на Дениса обрушилась лавина звуков, запахов и голосов.

– Проходите, проходите, уважаемый, вы мне товар на витрине загораживаете…

– Пироги с ягодой, большие, сочные, только из печки, на асс три штуки…

– Свежий выпуск «Новостей Левендота!» Новый доктор в клинике! Покупайте свежий выпуск!..

– Вы слышали, говорят, вчера из ювелирной лавки старого Отшида вынесли всё подчистую…

Денис ошарашенно смотрел на площадь, которая расстилалась перед ним, на неторопливо прогуливающихся по ней горожан, которые поглядывали на него с жгучим интересом, но не позволяли себе таращиться в открытую.

– Ну что, пойдёмте в трактир? – выдернул его из состояния прострации бодрый голос Захария. – Сейчас как раз там свободно будет: завтрак уже закончился, а до обеда ещё пара часов. Так что спокойно поедите, с Симеоном познакомитесь, может, и про еду договоритесь.

– Да-да, конечно, – очнулся Денис, постепенно осознавая, что теперь это – его город, его дом, его жизнь. Не шумный мегаполис, а небольшой городок, в котором все всё про всех знают. Когда-то ему довелось пару недель проваляться дома со сломанной ногой, и от нечего делать он пересмотрел все сезоны неожиданно увлёкшего его сериала «Чисто английские убийства». И тогда он подумал, что, пожалуй, не отказался бы пожить какое-то время вот в таком провинциальном городке, где единственный доктор – уважаемый член общества, где жизнь течёт неспешно и в то же время удивительно насыщена событиями. Да уж, правду говорят, что наши мысли материальны и что нужно быть осторожнее в своих желаниях, потому как они имеют обыкновение сбываться.

Шагая вслед за показывающим дорогу Захарием, Денис, как сквозь туман, отмечал какие-то вещи, которые никак не хотели выстраиваться в цельную картину, а перемешивались в сознании, как кусочки картинки в детском калейдоскопе.

Радовало то, что в своих джинсах и светлой рубашке он не выглядел огородным пугалом, хотя и несколько выделялся. Большинство мужчин здесь были одеты в брюки, чаще всего заправленные в невысокие мягкие сапоги, рубашки спокойных цветов и в некое подобие курток. Встретилось несколько человек в длинных рубахах, похожих на те, что носят жители некоторых африканских и азиатских стран. К счастью, никаких вычурных колетов, сорочек с кружевами и прочими красивостями он не заметил. Не было у мужчин и оружия, хотя Денис подсознательно и готов был его увидеть: в большинстве книг про него упоминалось.

Женщины в основном носили платья длиной до середины икры или юбки примерно такой же длины. Никаких чепчиков, корсетов и кринолинов – или как там это правильно называется? – он не углядел. Пару раз им встретились девушки, одетые в брюки и достаточно длинные, до середины бедра, блузки. Никто не удивлялся и вслед с осуждением не смотрел, значит, это тоже было нормально.

Трактир, куда привёл его Захарий, стоял недалеко от площади, примерно минутах в десяти от клиники. Крепкое здание, сложенное из каменных блоков, выглядело солидно и как-то сурово. Тёмно-серые, тщательно пригнанные друг к другу куски камня, небольшие окна с мощными ставнями, крыльцо с такими ступенями, что, кажется, слона выдержали бы. Над такой же массивной, обитой металлическими полосами дверью на толстых цепях покачивалась вывеска, не уступавшая в монументальности всему остальному. Название отличалось удивительной свежестью и оригинальностью: «У Симеона».