«А может, я тоже больна? Может, у меня какая-нибудь психопатия? Как еще можно объяснить мое абсолютное равнодушие к другому человеку? Да даже не к человеку, а хуже – к его смерти! Я же должна что-то чувствовать? Горе, ужас, страх. Почему я такая спокойная? Из окна моего кабинета выпрыгнул человек, а я ничего не чувствую. – Ирэн всегда во время стресса вела внутренний диалог с собой. – С другой стороны, вот я разговариваю сама с собой – это же тоже симптом. Не ярко выраженный, но симптом. Императивные голоса. Хотя нет. Императивными они были бы, если бы что-то мне приказывали, а они велят только заткнуться и перестать думать обо всякой чуши. Может, это шок?».

Тем временем другой голос, реальный, мужской, вернул ее к действительности.

– Как она вообще здесь оказалась?

Профессор Кац, ректор университета, отчитывал мадам Бий, как школьницу.

– У нее недостаточно компетенций, и нет ни медицинского, ни полноценного психологического образования.

– Нет-нет. Все не так. Она окончила Московский университет, приезжала к нам по программе обмена студентами, и две ее статьи напечатали очень авторитетные журналы категории Q16. Если бы мы не взяли ее, то Ирэн бы точно переманили к себе Марсельский университет или даже Сорбонна. Очень, очень умная девочка, говорю вам. Очень нестандартно и широко мыслит.

Ирэн чуть не упала со стула. Она три года обивала пороги университета Сен-Карно, и ее спустя три года еле-еле взяли стажером.

«Просто прикрывает свою задницу, – решила Ирэн. – Лучше наврать о моих сверхспособностях, чем признать, что взяла на работу не самого сильного сотрудника».

– Под мою ответственность, месье Кац. Уверяю вас: эта девочка еще себя проявит.

Когда они оказались одни, мадам Бий сказала:

– Думаю, вы понимаете, мадемуазель Дюпри, что я сказала все это лишь для того, чтобы защитить вас перед лицом научного сообщества? Это вопиющее происшествие! Как вы могли не уследить за единственным пациентом? Почему вы вообще оставили его одного?!

– Он попросил воды.

– Мадемуазель Дюпри, у вас на столе есть кнопочка. Вам стоило просто нажать ее – и младший персонал принес бы вам воды.

– Ему.

– Что?

– Ему воды. Вода нужна была ему.

– Какая разница? Вам! Ему! Да хоть африканским детишкам! Вода сама бы «пришла» к вам в кабинет. Вам не следовало оставлять его одного!

– Простите.

– Разумеется, я не могу допустить, чтобы вы продолжали работу в полном объеме наравне с другими помощниками.

–Нет, нет, нет! – запротестовала Ирэн. – Вы собираетесь уволить меня? Ну уж нет! Я не сделала ничего, что противоречило бы инструкции. Там нет ни слова о том, что нельзя оставлять пациентов одних. Вы каждый день делаете мне замечания, так что, поверьте, я знаю инструкцию наизусть. Если вы меня выгоните, я не уйду просто так. Я вернусь с юристом, с профсоюзом и с местными СМИ. Я училась восемь лет не для того, чтобы на моей карьере поставили крест из-за плохой организации экспериментов!

Мадам Бий прищурилась и внимательно посмотрела на свою собеседницу.

– Я не виновата. И вы это знаете, – добавила Ирэн уже спокойно.

– Да вы бойкая, оказывается. Я не собираюсь вас выгонять. Во-первых, это скомпрометирует меня, ведь я только что нахваливала вас ректору Кацу. А во-вторых, я действительно считаю вас очень способной. Вы должны быть в науке.

«Я должна быть к четырем часам на показе виллы, – подумала Ирэн. – А еще должна с Дашей сегодня попробовать омаров в новом ресторане. Еще должна позвонить Марату. А вот должна ли я быть в науке – это большой вопрос. Но если я и уйду, то это будет потому, что