– Что говорит нотариус?

– Это очень интересно. По завещанию ее дом и все ее имущество должно отойти в фонд борьбы с болезнью Альцгеймера. Она написала завещание сразу же, как узнала о своем диагнозе. Головной офис фонда находится в Париже.

– А здесь у них есть отделение?

– Нет, капитан. Только там. Огромная клиника, при ней фонд. Как мне сообщили, для них это обычная практика. Так поступают многие пациенты.

– Так, ладно. Что говорят соседи? Были враги? Или, может, внебрачные дети? Может, обидела чью-то собачку?

– Ничего такого, капитан. Ни соседи в доме, ни персонал в клинике ничего интересного не сообщили. Достойная милая старушка.

– А вторая что?

– Здесь все еще хуже. Это ее сиделка, эмигрантка из Польши. Приехала в страну шесть недель назад. Она еще даже не оформила разрешение на работу. Видимо, очень нуждалась в деньгах.

– А в секретере что-то нашли?

– Не можем найти тайник, капитан. Он очень старый, мы его весь рассмотрели, но как будто бы ничего нет. Я сегодня отвезу его в Марсель, там есть антикварная лавка, если там есть тайник, его найдут.

Человек в инвалидном кресле проехал по узкому длинному коридору, предлагая следовать за ним. Выглядел он нездоровым и сильно травмированным. Серый цвет лица, красные глаза, проглядывающие через толстенные стекла очков, и уродливые шрамы от ожогов вызывали желание отвести взгляд. Седые волосы и такая же седая бородка неухоженными клоками торчали в разные стороны. Мрачноватый эффект добавляли кислородная маска, надетая на лицо, и баллон, прикрепленный к креслу. А также другие трубки, уходящие куда-то к телу человека и спрятанные под безразмерный огромный свитер. Судя по запаху, возможно, одна из этих трубок была калоприемником.

– Немного неприятно, да? Что поделать. Такова жизнь. Авария, горящая машина и вот. Все, что от меня осталось, – металлический искусственный голос говорил о том, что связки человека также очень пострадали при пожаре, – но мой мозг не пострадал, и это главное.

Гости слушали, но никто ничего не ответил.

– Пока расскажу вам небольшие технические моменты. Чтобы исключить соблазн убить меня, знайте, что вы уже прошли на ту территорию, выйти с которой сможете только с моей помощью. Бесполезно пытаться получить свой заказ, а потом убивать меня. Двери закрыты, и открыть их смогу лишь я. Чтобы выйти из этого дома, понадобится преодолеть примерно шесть ловушек. Лучше даже не пытайтесь. Кроме того, мои заказчики привыкли получать свои заказы регулярно. А альтернатив, как вы понимаете, у них нет. Невозможность получения заказов многих разозлит, так что вы перейдете дорогу многим сильным и жестоким мира сего.

Люди остановились, но никто снова ничего не сказал.

– Пойдемте, пойдемте, – позвал их металлический голос, – Не бойтесь, это обязательные меры безопасности. Но если это вас не убедило, то… как вы можете видеть, я в маске. А вы нет. Одно нажатие на флакон распылит здесь вещество, которое убьет вас мгновенно. Так что, пожалуйста, ведите себя культурно, как и полагается деловым людям.

– Месье, уверяю вас, мы наслышаны о ваших возможностях и будем рады стать вашими постоянными клиентами. Это большая честь для нас, наконец, – попасть на вашу презентацию.

– Ну и замечательно! Тогда давайте поспешим, некоторые эксперименты привязаны точно ко времени.

Они прошли вперед и остановились перед стеклянной дверью, за которой находилась обычная на вид комната. Но то, что происходило в ней, не было обычным зрелищем. Молодой мужчина, одетый в католический подрясник, совокуплялся с грязной нищенкой. Волосы у нее были спутанные и сальные, одежда еще более грязная, и, видимо, вонючая, а на ногах и бедрах виднелись гнойнички от незаживающих ран.