– Подыскивая аргументы, – продолжал Пирсон, – чтобы убедить родственников в необходимости вскрытия, вспомните сегодняшний случай и воспользуйтесь им как примером. – Он вынул изо рта сигару и махнул ею в сторону умершего: – Этот человек в течение многих месяцев страдал туберкулезом и мог заразить окружающих – членов своей семьи, коллег на работе, персонал клиники. Если бы не вскрытие, то многие могли бы заболеть туберкулезом, не догадываясь об этом, и болезнь развивалась бы до тех пор, пока не стало бы слишком поздно ее лечить.

Две практикантки инстинктивно отпрянули от стола.

Пирсон покачал головой:

– Сейчас опасности заражения уже нет. Туберкулез – респираторная инфекция. Но благодаря сегодняшнему вскрытию мы сможем направить людей, контактировавших с больным, к фтизиатру для наблюдения. Он будет периодически обследовать их в течение нескольких лет.

Седдонс, к своему немалому удивлению, был тронут словами Пирсона. Патологоанатом хорошо говорил и, главное, верил в то, что говорил. Сейчас старик очень нравился Седдонсу.

Словно прочитав мысли резидента, Пирсон посмотрел в его сторону и насмешливо улыбнулся:

– В патологической анатомии тоже бывают свои победы, доктор Седдонс. – Он кивнул сестрам и вышел, оставив в прозекторской облако сигарного дыма.

Ежемесячная хирургическая клинико-анатомическая конференция была запланирована на четырнадцать тридцать. В четырнадцать двадцать семь доктор Люси Грейнджер, встревоженная, как опаздывающая на урок школьница, торопливо подошла к столу секретаря перед входом в администрацию и спросила:

– Я не опоздала?

– Не думаю, – ответила девушка. – По-моему, еще не начали.

Приблизившись к двустворчатой двери, Люси услышала гул голосов, а войдя в конференц-зал, устланный толстым ворсистым ковром, с длинным ореховым столом и резными стульями, сразу же увидела Кента О’Доннелла и какого-то незнакомого молодого человека. Вокруг стоял гул голосов, в воздухе плавали облака табачного дыма. Ежемесячные клинико-анатомические конференции считались коллективными мероприятиями, и на них должны были являться не только штатные хирурги, а их было сорок с лишним человек, но и интерны и резиденты.

– Люси! – окликнул ее О’Доннелл.

Услышав ее имя, два знакомых хирурга оглянулись, и она приветливо помахала им рукой.

О’Доннелл направился к ней, ведя за собой молодого человека.

– Люси, я хочу познакомить тебя с доктором Роджером Хилтоном. Он только что зачислен в штат. Помнишь, я недавно говорил тебе о нем?

– Да, помню. – Она лучисто улыбнулась Хилтону.

– Это доктор Грейнджер. – О’Доннелл всегда старался помочь новым врачам влиться в коллектив. – Один из наших хирургов-ортопедов, – добавил он.

Люси протянула Хилтону руку, и он ответил рукопожатием. У молодого хирурга была сильная твердая ладонь и мальчишеская улыбка. Ему скорее всего не больше двадцати семи, решила Люси.

– Добро пожаловать, – сказала она, – если вы еще не устали выслушивать эти слова.

– Если честно, то мне очень приятно их слышать. – Молодой человек говорил искренне.

– Это ваше первое место работы в клинике?

Хилтон кивнул:

– Да, прежде я был резидентом-хирургом в клинике Майкла Риза, в Чикаго.

Теперь Люси вспомнила. Кент О’Доннелл очень хотел заполучить этого человека в Берлингтон. Это означало, что Хилтон – квалифицированный хирург.

– Люси, можно тебя на минутку? – спросил О’Доннелл и показал на окно, около которого было не так много людей.

Извинившись перед молодым хирургом, они отошли.

– Вот так лучше. Здесь мы по крайней мере можем слышать друг друга, – с улыбкой произнес О’Доннелл. – Как у тебя дела, Люси? Я давно тебя не видел, если не считать работы.