Методика обучения тоже была совсем не той, которой хотелось Саше. Собственно, он и приехал в Москву только потому, что не хотел учиться в местной ординатуре, которая представляла собой унылое рутинное повторение пройденного, помноженное на бесправное рабство. Наивный доктор Пряников и подумать не мог, что в Российском университете демократического сотрудничества, который готовит специалистов для работы за рубежом, ординаторов будут учить точно так же, как и в родной Туле. В очередной раз оказался прав отец, который советовал сыну не «блажить», а проходить ординатуру дома, потому что везде одно и тоже.

Но снявши голову не стоит плакать по волосам. Рубикон уже перейден и фарш невозможно провернуть назад. Можно, конечно, бросить ординатуру в РУДС, а в будущем году поступить дома на платную. Но такое решение привело бы к большим потерям – потере года жизни, потере кучи денег и потере лица. Вслух родители будут только радоваться возвращению блудного сына, но в глазах у них нет-нет да мелькнет: «Говорили же мы тебе дурачине».

Настоящее Клиническое Обучение в представлении Саши выглядело так. Преподаватели давали ординаторам практические задания, которые нужно было выполнять самостоятельно, а затем устраивали «разбор полетов» и указывали на допущенные ошибки. Вот тебе пациент – поставь-ка диагноз и назначь лечение. Смотри – вот тут ты ошибся… И так далее. На деле же ординаторы записывали в истории болезни указания преподавателей и заведующих отделениями. Ни о какой самостоятельности тут не было и речи. И об обучении, к слову будь сказано, тоже. Интересными каждый из преподавателей считал тех пациентов, которые подходили для участия в клиническом исследовании, которое этот преподаватель проводил. Когда же Саша попробовал на практическом занятии рассказать об одном интересном случае из своей студенческой практики, то Карманова резко оборвала его – не мешай проводить занятие! Хорошо занятие – бу-бу-бу, бла-бла-бла, к следующему разу освежите в памяти наджелудочковые аритмии. А зачем их освежать? Чтобы заново прослушать то, что уже слышал на пятом курсе? Или на четвертом? Время бежит, вот уже и первые признаки склероза начинают появляться.

На лекциях ординаторов по идее должны были знакомить с новейшими открытиями и тенденциями, и вообще весь материал должен был подаваться не на студенческом, а на «академическом» уровне, но то по идее, а на деле ничего этого не было и в помине. Сильнее всего Сашу шокировала лекция заведующего кафедрой члена-корреспондента, профессора и светилы мировой величины (так, во всяком случае, было принято считать на кафедре). Вместо полноценной лекции для полноценных врачей, Манасеин слово в слово прочел главу из своего учебника для вузов, на самом деле написанного доцентом Сторошкевич.

– А какой смысл Славику напрягаться? – спросил Кирилл, с которым Саша поделился наболевшим. – Его же все равно никто не слушает.

– Неинтересно – потому и не слушают! – возразил Саша. – Было бы интересно, так слушали бы. Нет, так нельзя!

– Ты у себя в комнате повесь на стенку календарь и каждый вечер зачеркивай в нем крестиком прошедший день, – посоветовал Кирилл. – Это успокаивает.

– Да иди ты со своим календарем! – рассердился Саша. – Я тебе что – дембель?

– Согласно армейской классификации мы с тобой духи бесплотные, которых всем положено чморить, – усмехнулся Кирилл. – До дембеля нам как до Луны… Тебя Лариска не заставляет носки и трусы ей стирать?

Тула, если кто не в курсе, это большой промышленный город, в который когда-то съезжались на работу жители разных регионов. Смешение местных матерных «диалектов» переплавилось в могучую и очень убедительную матерную брань, яркую, образную и донельзя витиеватую.